style="font-size:15px;"> Теория доказательств советского периода опиралась на материалистическое учение о познаваемости мира и всеобщности законов познания. Поэтому в науке советского уголовного процесса доминировал взгляд, согласно которому «деятельность органов предварительного расследования и суда может быть успешной, если их решения по каждому делу будут соответствовать тому, что произошло в действительности. Следователь и суд должны полно и точно познать картину совершенного преступления, т. е. достичь истины»[14].
Наука того времени объясняла нераскрытые преступления следственными ошибками, не имеющими гносеологической природы: «…те трудности, которые встают при предварительном расследовании и рассмотрении дела в суде, относятся к трудностям практического свойства, и их преодоление зависит от следователей и судей, от их опыта, умения, организации работы и т. д.»[15]. Однако, поскольку и тогда было ясно, что полное и точное, т. е. исчерпывающее, знание ни в уголовном процессе, ни в познании вообще недостижимо, устанавливаемая по уголовному делу истина именовалась относительной, в которой, однако, содержались элементы истины абсолютной. Критерием достижения истины называлась практика, под которой понимались собственный и чужой профессиональный и житейский опыт (косвенная практика), практические (т. е. следственные и судебные) действия по проверке выводов; доказательства как результат практической деятельности, а также используемые в доказывании логические фигуры (понятия, суждения и умозаключения), сформированные многовековой практикой мыслительной деятельности человека.
Такое представление о цели уголовного судопроизводства было обусловлено концепцией советского уголовного судопроизводства как единой деятельности органов расследования, прокурора и суда, решающих общие задачи быстрого и полного раскрытия каждого совершенного преступления, изобличения и справедливого наказания каждого виновного (ст. 2 УПК РСФСР). Истина оправдывала это единство задач и объясняла отсутствие состязательности. Если следователь, прокурор, судья обязаны по каждому делу установить истину, то каждый из них одинаково полно, всесторонне и, главное, объективно исследует обстоятельства дела. Вступление в законную силу судебного приговора означает, что задача выполнена, истина установлена. Отсутствие в судебной практике оправдательных приговоров позволяло сохранять иллюзию безошибочности уголовного судопроизводства. Однако сегодня благодаря гласности уголовного судопроизводства мы имеем такое количество информации о незаконных и необоснованных судебных решениях, основанных на незаконно полученных органами предварительного расследования доказательствах, которое не позволяет сохранять эту иллюзию.
Привлекательность идеи объективной истины обусловлена ее нравственным содержанием, эта идея заложена в самом понятии правосудия, но, освободившись от идеологических и юридических штампов,
Теория доказательств в советском уголовном процессе / отв. ред. Н.В. Жогин. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юридическая литература, 1973. С. 36.
Там же. С. 47.
