нечто на миг стабилизировалось, приняв человеческие очертания, и снова расплылось. Во все стороны брызнули золотые искры.
– Мне нужен союзник, а не мишень для хакеров, – закончило оно.
– Заинтриговал, – сдался Смолин. – Давай попробуем встретиться. Где?
– Второй этаж, балкон.
Глава «Приюта пилигрима» чуть заметно кивнул и отключился. Все лучше, чем просиживать битый час, глазея, как перекачанные смертники разделывают друг друга под свист и улюлюканье публики.
Эдуард открыл глаза и огляделся. Справа уже сидели отец и брат.
– Куда? – Смолин-старший знал отношение сына к подобным мероприятиям и злился, что младший растет неженкой.
– По поводу сделки. Срочно. Через две минуты вернусь. – Эдуард постарался как можно скорее пройти мимо семьи.
– Придержать начало? – На бледном лице с аккуратно подстриженной бородкой читалось недовольство.
Только не это.
– Не стоит.
Стараясь не оттоптать никому ноги, молодой человек лавировал меж креслами, а вдогонку летел радостный марш, под который ведущая звонким голосом выкрики вала:
– Сегодня в битве сойдутся титаны! Те, за кого вы болели! Те, кто когтями и зубами вгрызался в победу, не щадя соперников!
Охранники у двери с учтивым поклоном пропустили сына хозяина.
Вход в ВИП-ложу напоминал ледяной дворец. Прозрачные колонны украшала изящная резьба. Свет с хрустальных люстр рассыпался и дробился в бледно-голубых и зеленых статуях, в молочно-белом с серо-зелеными прожилками мраморе стен, мозаике пола. Находясь внутри, трудно поверить, что эта красота спрятана в заброшенном цехе вагонного завода на самой границе с Вавилоном.
Молодой человек обошел почти весь ярус, пока нашел неработающее сейчас кафе. Оттуда был выход на единственный в здании балкон. Ветер трепал белые шторы, за которыми расцветал желтый цветок света. Из-за приоткрытой наружу двери в помещение вползал ощутимый холод.
На всякий случай расстегнув кобуру на поясе, Эдуард положил руку на оружие и вышел на балкон.
С реки несло сыростью и прелой листвой, кричали ночные птицы, вдали кто-то нетрезво пел. А за единственным столом, собрав рой мошкары вокруг старинного фонаря, сидела женщина, закутанная в темно-зеленое. Зеленая бархатная полумаска закрывала лоб, глаза и верх щек, вокруг крупных колец-серег кружили черные завитки длинных волос. Возраст не определить, но незнакомка вряд ли намного старше самого Эдуарда. Надвинутый капюшон не позволял разглядеть глаза. Руки тонули в широких рукавах. Кисти были скрыты зелеными перчатками с обрезанными пальцами. На правой руке сверкало серебряное с чернением кольцо. Несколько кривобоких многоугольников накладывались один на другой, в центре сиял искусной огранкой треугольный золотистый камень, который тонким поясом пересекала дорожка алых гранатов. Незнакомка специально
