своего сегодняшнего собеседника, Эдуард не верил. Интуиция подсказывала, что дело куда глубже и темнее.
Земля-56. Город Барск. 13 октября. Злат
Он помнил холодный серый потолок в центре клонирования далеко отсюда. Не потому, что хотел помнить, просто не мог забыть. Каждый день к нему являлись люди, и тогда в его голове загорался огонь невыносимый, болезненный. После их визита какое-то время он сохранял в себе отпечаток личностей, воспоминания, эмоции, устремления.
Потом люди пришли вместе с мальчиком. Тот не был на них похож, в нем жили целых две души. И одну хотели дать ему. Он не противился. Душа была горячей и испуганной. Он уже знал, что такое эмоции, понял.
Душа птицей билась в новенькой коробке его тела, стенала и мучилась. Все потому, говорили люди, что он не был полным клоном парня, а какой-то непонятной химерой, к тому же намного старше внешне, чем тот ребенок. Что такое химера, он тогда не знал, зато честно попытался приручить душу, но не совладал и упустил. Видимая лишь ему яркая искра вырвалась из его груди и унеслась сквозь потолок. «Меня зовут Злат! Я Злат», – твердила она все дни своего плена. И он стал называть себя Златом. Это имя звучало куда приятней, чем химера. Еще он понял, что химер было много, как и окружавших его людей. А Злат был один-единственный, и ему это нравилось.
После того как яркая искра его покинула, Злат долгое время пробыл в забытьи. Его вернули, «откачали», и он с новой силой принялся познавать окружающее. Наблюдал за докторами, медперсоналом, за сенсами, которые сильно отличались от остальных и были куда интереснее и ярче. Он видел других химер, но те выглядели бледными, пустыми. Их не оживляла искра, понял он.
А потом пришел Орэф – коренастый, плотно сложенный немолодой человек с простоватым лицом, высокими залысинами, тяжелым взглядом. Бегло изучив собранных в комнате химер, он махнул рукой и приказал докторам:
– Обрядите их во что-нибудь приличное и грузите. Первая партия вполне пригодна. Я потом скажу, что поправить.
Так Злат впервые покинул лаборатории.
Большой мир оказался куда больше и сложнее, чем он представлял по обрывкам чужих воспоминаний. Из-за нехватки опыта и знаний он мог расшифровать лишь малую часть информации и теперь зачарованно смотрел на обсыпавшие небо яркие звезды (их он видел по телевизору глазами сторожа; он только вчера научился это делать).
– П’шел, дубина!
Злата толкнули в спину, загнали в тесный кузов. Потом долго везли. Чуткое сознание улавливало картины, видимые глазами водителя. Потом было пустое пространство (теперь он знает – поле), химер построили в ряд, вытащили какой-то аппарат, направили на них, включили… Собравшиеся в стороне сенсы делали что-то такое, отчего сознание Злата временно помутилось, слилось с сознанием остальных химер. Ненадолго. На рассвете того же дня он снова был сам по себе.
– Я Злат. Я жив, – шепотом повторял он всю дорогу, чтобы удержаться, не свалиться в общий котел чувств
