style="font-size:15px;"> У молодой женщины была пробита голова…
Взревев от ярости, Паоло лихорадочно вцепился в ее мокрые одежды одной рукой, а другой погреб к берегу, выбравшись на который, он потерял сознание.
Когда тебе четырнадцать, горе убивает.
Но по прошествии первого шока все быстро забывается; молодость не смотрит в прошлое, неудержимо стремясь в будущее.
Паоло был на берегу Сицилии.
Придя в сознание, он обнаружил, что находится в рыбацкой хижине. На его вопрос, что стало с молодой женщиной, вытащенной им на берег, ему сказали, что она умерла и тело ее предали земле.
Несколько часов Паоло пребывал в глубоком отчаянии, но потом почувствовал, как жизнь, неудержимая, возвращается к сердцу. Невольно он принялся мечтать о грандиозных планах, которые строил в Неаполе.
Нужно жить дальше.
Непреодолимая тяга к морю привела юношу в Палермо, где он нанялся обычным матросом на одно испанское судно, отплывавшее в Барселону.
Только представьте себе: он, будущий Рыжая Борода, новый Жан Бар – и согласился на столь жалкую должность!
Но Паоло был сильным парнем, которого ничто не могло остановить.
Добросовестным отношением к делу он быстро завоевал уважение капитана барки.
В Барселоне он получил несколько дуро и оставил корабль.
В порту он увидел судно-конфетку – узкое в киле, с остроконечными мачтами, созданное не ходить, а летать; бриг – элегантный, красивый, крепкий, кокетливый, пленительный, грациозный, чарующий.
И Паоло сказал себе:
– Ах! Если бы это восхитительная скорлупка была моею, я бы такого добился!..
Он поинтересовался, куда держит курс этот корабль со столь изящными формами и столь длинными реями.
– А черт его знает! – промычал один, выразительно пожав плечами. – Но сдается мне, что он перевозит контрабанду.
– Судно-то совсем новое, – заметил другой с лукавой улыбкой. – Слышал я, что направляется оно к берегам Африки, откуда повезет «черный товар» на Кубу.
«Черным товаром» моряки зовут между собой негров-рабов.
Паоло сказал себе, что кем бы – работорговцем или контрабандистом – капитан этого брига ни был, он должен обязательно его увидеть.
И юноша его увидел.
– Капитан, вам случайно матрос не нужен? – спросил Паоло у огромного детины-испанца, каталонца, чья физиономия висельника несла на себя печать самых отвратительных пороков.
Но Паоло на капитана было плевать – его интересовал корабль.
– Матрос! – воскликнул капитан. – Да ты можешь быть разве что юнгой! И потом, умеешь ли ты хоть что-то? Выходил ли хоть раз в море?
Вместо ответа Паоло притянул к себе канат, свисавший с большой мачты, за счет одних лишь рук взобрался на марс, поднялся до выбленок, отважно прошелся по рее и, не обращая внимания на снасти, спустился на палубу.
Команда, занятая погрузкой провизии, зашлась бешеными аплодисментами.
Капитан
