style="font-size:15px;"> Это же не знаменитый салемский 1692 год, где беззастенчиво убили толпы обвиненных в колдовстве людей? Надеюсь нет. Видела я пару ужастиков с подобной тематикой, и мне они не особо понравились; я просто должна проснуться. Лучше жить в своем мире полностью несчастной и подавленной, чем заживо сгореть на костре в собственном сновидении.
– Эй, я никого не очарую, или как там. Это все сон, понимаете? Вы спите.
Как и следовало ожидать, никто мне не ответил, а я споткнулась о ветку и громко вскрикнула, распугивая ночных птиц и лесных жителей, которые не умерли от зверского холода. Прихрамывая, попыталась осмотреть рану на ноге, за что мне досталось от одного из сопровождающих.
– Она не была такой разговорчивой, пока сидела в клетке, – заметил тот, что шел впереди. Он мне не нравится. И еще больше потому, что произносит следующие слова: – Может, стоит проучить ее за болтовню?
– Просто иди вперед, Джонатан, не слушай ее речей, – посоветовал мужчина, шедший позади. Его голос был уставшим и покорным, но не покорным как у слуги, а покорным как у человека, который подчиняется закону.
«Речей»… жуть, эти люди наводят страху побольше, чем Кэри Хейл.
– И не говори с ведьмой.
Черт вас дери, я не ведьма.
Забавно, что уже в который раз меня хотят убить. Может надо мной нависло проклятие? Нужно сходить к гадалке. Я слышала здесь, в Эттон-Крик, есть несколько таких местечек.
– Я хочу проснуться, – еле слышно простонала я, и Джонатан, шедший впереди, мрачно пообещал:
– Скоро проснешься. – Видимо он забыл о предупреждении своего напарника, еще бы – в его голосе сквозило лишь самодовольство и предвкушение. – В тебе нечистый, он заполнил тебя.
Вот тебе и раз. Нечистый.
Поэтому, значит, ее собирались сжечь на костре?
Меня посетило плохое предчувствие.
Костер. Нечистый. Девушка, которую хотят сжечь на костре. Очиститься. Они хотят ее очистить…
… Из-за размышлений, я упустила из виду как очутилась на той самой лесной площади, которая снилась мне сотни раз. И кострище здесь тоже было. Уже приготовлено.
Теперь я почувствовала страх, кольнувший сердце.
Если я умру во сне, умру и наяву?
Все то время что я ходила во сне, мне казалось, что синяки и царапины – следствие того, что я выбиралась на улицу, а однажды даже забрела в лес, но я никогда не думала о том, что все это могло быть результатом моего глубокого сновидения. Что, если я не смогу проснуться после того, как меня сожгут? Я просто исчезну с чердака, где затеяла уборку? Или умру от сердечного приступа? Или, может, выкинусь из окна?…
Вокруг нас – толпы людей, безликих незнакомцев.
Какая-то бессмыслица.
Я хочу проснуться.
– И что дальше? – осведомилась я, нарушая тишину. Голос не дрожал, в отличие от рук и ног. Ответа на вопрос не последовало, да он и не нужен был – сценарий я знаю. Меня привяжут к этому деревянному столбу, что в сотне метров от меня, и дальше все будет прямо
