увы, дело очень трудное и порой дает противоречивые результаты. Я руководствовался «Онейрокритиконом», древней книгой, в которой подробно рассказывалось о том, как правильно это делать. Написал ее грек по имени Артимедор. Экземпляр, попавший ко мне, был написан на арабском языке, и Озрик перевел его для меня. Но от этого перевода сохранилось меньше двадцати страниц – все остальное было утрачено во время войны в Испании. Мы бережно хранили их дома, в тайнике под половицей.
– В последнее время я видел совсем немного снов. И ничего такого, о чем стоило бы говорить, – честно ответил я.
Король кивнул, видимо, удовлетворенный моим ответом:
– Что ж, если будет что-то достойное внимания, не сочти за труд сообщить Алкуину. А он передаст мне.
Из малой приемной я вышел в изрядной тревоге. Я всегда считал Карла милостивым и отзывчивым государем, но теперь у меня не было столь бесповоротной уверенности в этом. На сей раз он проявил себя эгоцентричным и величественным, даже устрашающим. Возможно, это явилось результатом его более чем двадцатилетнего пребывания на троне столь грандиозного королевства. Изо дня в день нашему правителю приходилось решать множество проблем, да еще и управлять своим двором, где царила зависть и плелись интриги. Мне оставалось только порадоваться тому, что я временно исчезну из поля его зрения.
Забрав у лакея плащ, я в глубокой задумчивости спустился по лестнице. Ветер за это время разошелся, и под аркаду, у самой земли, захлестывал холодный косой дождь. Подкупленный стражник снова развязно подмигнул мне, когда я проходил мимо, и это его движение лишь подтвердило мою тревогу: я сам позволил себе оказаться в опасной близости от придворных интриг и заговоров. И следует благодарить короля за то, что он решил вытряхнуть меня из столь привлекательного комфорта. В Ахене я не мог достичь ровно никакого успеха, а задание, которое я получил, дало мне шанс испробовать свои силы, понять, чего я стою, да еще и насытить мою любознательность и пристрастие к путешествиям зрелищем далеких стран. И, что немаловажно, я получал безупречное оправдание для того, чтобы удалиться от Берты на безопасное расстояние.
Выйдя из-под прикрытия дома, я повернулся и посмотрел в ту сторону, откуда дул ветер. Ночное небо походило на черный бархат. Запрокинув голову, я почувствовал, как холодные капли дождя падают мне на лицо и стекают по шее. Тут-то я и проснулся.
Глава 3
Когда тур оказался в ловушке, егеря принялись морить его голодом и жаждой. Лишь через три дня, когда животное, казалось, готово было рухнуть, ему накинули на рога веревку и умело подбросили под копыта петли из крепких вожжей – так, чтобы можно было удерживать его ноги. А потом охотники, очень осторожно, принялись подкапывать одну сторону ямы, так что отвесная стена превратилась в горку. Однако же, как выяснилось, у тура еще хватило сил попытаться атаковать своих врагов, пока те тащили его вверх по горке и запихивали в большую прочную клетку на колесах. Спуститься в яму и выкопать из вязкой глины останки Вульфарда не пожелал никто. Его
