своих чувств, родившихся в груди в тот миг, когда она увидела Луиса. Состояние эфемерной легкости было для нее слишком, слишком новым. И это слишком залило сургучом ее рот.
– Молчите вы. А я наоборот весьма болтливым стал от счастья.
Вас видеть – радость. А без вас
День солнечный ненастьем станет.
И если вы позволите, Лаура, я буду издали за вами наблюдать.
И ждать, когда вы со-бла-го-во-ли-те меня заметить.
Когда решите на любовь мою ответить.
– Ни-ког-да, – проговорила она и убежала.
Луис опустился на землю в тени большой агавы. Закинул руки за голову, улыбнулся:
– Вот мы и встретились, Лаура.
Что с нами будет дальше? Что?
Я склонен думать, что – любовь! Хотя…
Случиться может ненависть меж нами.
Ведь вы – жена другого.
Вы… – он взял в руку горсть земли, крепко сжал в кулаке. Вздохнул:
– Да… все мы, к сожаленью, смертны. Все скоро превратимся в прах.
Пусть кто-то раньше, кто-то позже, – разжал кулак. – Ромерес стар. Лаура молода. Я… – отряхнул руку. Поднялся. – Никто не знает, что случится завтра. Никто…
Из солнечных лучей выпорхнуло полупрозрачное эфемерное создание, опустилось на бледно-лиловый цветок напротив Луиса. Раскрыло крылышки, застыло.
– Ма-рим-ба, – улыбнулся он. – Бабочка Маримба…
Лаура вбежала в дом, остановилась напротив огромного зеркала. Взгляд растерянный. Волосы растрепались. Губы дрожат. Щеки пылают. Лаура прижала к ним ладони, чтобы немного охладить. Но ладони тоже были горячими. Она посмотрел на них, подула, снова прижала к щекам. Легче не стало.
– Любовный пыл не охладить, – шепнула старая няня, обняв Лауру за плечи. – Я вижу, моя девочка влюбилась.
– Нет, нет, – замотала головой Лаура.
– Не упрямься. Я же вижу, – нежно сказала няня.
– Видишь? – Лаура повернула к ней раскрасневшееся лицо. – Родная, что мне делать?
– Ждать, – улыбнулась няня.
– Ждать чего? – не поняла Лаура.
– Возвращения супруга, – назидательным тоном проговорила няня. – И впредь из дома без меня не отлучаться ни-ку-да.
– Не буду, – Лаура покорно склонила голову.
– Глупышка, – сказала няня. – Милая моя, я пошутила.
А ты и впрямь решила, что я тебя в оковы закую
Или запру в одной из сотен комнат…
Да неужели я не понимаю, что вы с Ромересом не пара? Что… – она махнула рукой. —
Ах, если б не долги, которые заставили отца тебя насильно выдать замуж,
Всё было б по-другому. Всё, всё, всё.
– Ах, нянюшка, – Лаура уткнулась в ее пышную грудь. – Его зовут Луис.
– Луис, – повторила няня. – Откуда же он взялся?
– Не знаю, –
