большая удача – ты, Розмари, – заключая ее в свои объятия, сказал Диего. Поцеловал в губы, оттолкнул. – Твоя красота сводит меня с ума. А я должен владеть собой. Я женат. Я вновь получил пост секретаря. Я… – он посмотрел в сияющие глаза Розмари. – Скоро всё изменится, дорогая.
– Я вам верю, мой господин, – она низко опустила голову.
Диего сел за стол. Розмари налила ему вино. От приворотного зелья, которое дала ей старая ведунья, вино приобрело алый оттенок. Диего Ромерес этого не заметил. Он был слишком счастлив, слишком самоуверен. А Розмари была слишком хороша сегодня. Слишком щедра на ласки. Слишком…
Диего Ромерес пробыл в таверне до заката. Когда огненно-красное солнце коснулось горных вершин, он опомнился.
– Что я делаю? Лаура ждет меня, а я лежу на белых кружевных простынях в комнате Розмари, – подумал он, откинул одеяло, поднялся. Посмотрел на разрумянившуюся Розмари, спросил:
– Чем опоила ты меня, плутовка?
– Своей любовью, милый, – ответила она. – Не уезжай, Диего.
– Нет, Розмари, – сказал он слишком резко. Она закрыла лицо руками. – Не вздумай плакать. Я женских слез не выношу.
– Не буду, – она поднялась, надела простое платье, заколола волосы.
– Налей еще вина из нашего кувшина, – поцеловав ее в губы, попросил Диего. Розмари рассмеялась, подала ему бокал, наполненный до краев.
– Пейте, ваша милость, и помните меня всегда, всег-да…
– Тебя я никогда не забываю, – улыбнулся он. – Запомни это, дорогая. Мне пора.
Нам правила приличий нарушать не стоит.
Ты замужем. Люби супруга. А я… – он поцеловал Розмари. —
А я поеду к девочке своей.
К своей жене, которую любить я обещал, как дочь.
Как дочь, запомни это, Розмари. И не ревнуй меня.
– Так значит, с нею вы не спите, как со мной? – на лице Розмари отразилось недоумение.
– Как можно, с дочерью в постель ложиться? Это грех большой, – воскликнул Диего. – Я не безумец. Верь мне, дорогая.
– Верю, – Розмари лукаво улыбнулась. Подумала:
– Меня считаешь дурой, хорошо.
Тебе потом я все припомню, старый греховодник.
Она распахнула перед Диего дверь, поклонилась:
– Сегодня сделали меня счастливой самой, вы, мой господин.
– А ты меня, моя богиня, – прижав Розмари к груди, сказал он. – Пора. Я слишком, слишком задержался здесь сегодня.
– Так приезжайте чаще на часок, другой, – шепнула ему Розмари.
– Чертовка. Люблю тебя до забытья, – Диего страстно поцеловал Розмари, сбежал вниз, бросил трактирщику увесистый кошелек. Сел в экипаж, уехал.
Солнце закатилось за горы. Последние лучи света перетекли за ним следом. Стало темно. Запели цикады. Накаленный за день воздух начал быстро остывать. Диего Ромерес поежился. Какое-то недоброе предчувствие царапнуло его сердце. Он нахмурился. Потер
