в душ.
Душевая комната находилась в коридоре. Войдя в неё, Максим сначала подумал, что не туда попал. Там не было ни кабинки, ни ванной, кафельный пол воронкой уходил в отверстие посередине, куда стекала вода из подогреваемого газовой колонкой душа. Максим открыл горячую воду и сунул руку под струю чтобы определить её температуру. Вода была совершенно холодная, он подождал немного, давая воде разогреться, но и во второй раз особой разницы не почувствовал. На третий раз он совершенно убедился, что вода если и подогревается, а в колонке явно горел огонь, то до температуры, ненамного превышающей точку замерзания. Кое-как обмывшись, Максим растерся до красна вафельным полотенцем и побежал к себе в комнату.
Аркадий уже тоже встал и, стоя у раковины, чистил зубы. В 8 часов они поднялись наверх в столовую, где подавали завтрак. Несколько столиков накрытых клеенкой в красно-белую шашечку составляли всю меблировку столовой. Максим с Аркадием разместились за одним из столиков у мансардного окна. Из открытых в кухню, соседствующую со столовой, дверей вышла молодая девушка с подносом и подошла к ним. Она вежливо поздоровалась, и по ее акценту можно было легко понять, что её родной язык тоже славянский. Она поставила на стол кофейник и две тарелки с небольшими французскими булками на каждой. К булкам полагались маленькие пакетики с маслом и джемом.
– А вы, девушка, откуда? – спросил её Максим.
– Я из Польши.
– И вы давно здесь, в Италии? – продолжал он.
– Три месяца, нас тут много… в этом пансионе все официантки и уборщицы из Польши.
– Вот как? – удивился Максим.
– Да, здесь, в Риме очень много поляков, даже некоторые в парках живут, в палатках. Итальянцы нас не любят, считают, что мы отнимаем у них работу. Хотя, на ту работу, которую мы делаем, они сами не хотят идти.
– У вас прекрасный русский, где вы его выучили? – поразился Максим.
– В школе учила, а потом в институте. Ещё я по обмену ездила на учебу в Москву на несколько месяцев.
– Меня зовут Мария, а вас как?
– Максим, а его – Аркадий.
– Приятно познакомиться!
– Ну, я пойду, а то наш хозяин меня ещё выгонит за то, что я много болтаю.
– Симпатичная девушка! – заметил Аркадий, когда она отошла.
– Да, ей, вероятно, нелегко приходится! – заметил Максим, – им, похоже, никаких пособий не дают. Иммиграция в чистом виде!
День выдался жаркий, мостовая раскалилась как сковородка, и воздух был настолько тяжел и густ, что, казалось, его можно было мять руками. Максим с Аркадием долго бродили по распаренным полуденным зноем улицам Рима. Посидели на ступеньках Испанской лестницы, погуляли вдоль Пьяцца Навона и немного охладились возле Фонтана де Треви, но Максим в какой-то момент почувствовал, что у него начинает болеть голова. Рубашка на нем вся промокла, джинсы прилипли к коленям, и всё, о чем
