менталитету… В российском уголовном правосудии сделка – явление аморальное, порочное, бесчестное, это торг, компрометирующий власть, свидетельствующий о ее бессилии, неспособности раскрывать преступления… При введении сделок о признании вины возможности для взяточничества и других злоупотреблений многократно возрастут»210. Ему вторят А. Р. Белкин, А. А. Закатов, П. Михайлов211.
Ориентация на «сделку о признании вины» духовно обедняет следователей и судей, порождает настроение правового нигилизма, вседозволенности. Зачем напрягаться, если можно пойти по пути наименьшего сопротивления, обозначенному УПК?
Представляется, что законодатель не вправе опускаться до уровня «практической целесообразности» – так удобнее, проще, выгоднее для интересов следствия и суда (но не для интересов личности в уголовном процессе), тем самым отождествлять законность с целесообразностью.
Нельзя не заметить, что состязательность сторон, как она представлена в действующем УПК, наложила свой отпечаток и на презумпцию невиновности, приспособила ее к интересам состязательности и тем самым отделила от объективной истины, достижению которой та предназначена служить. В самом деле, важнейшим требованием презумпции невиновности является то, что обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Это положение четко закреплено в ч. 2 ст. 49 Конституции России. Однако ч. 2 ст. 14 УПК РФ содержит в себе существенное, свойственное духу состязательности, добавление к конституционному положению, вступающее с ним в явное противоречие.
Согласно этому добавлению, на стороне обвинения лежит не только бремя доказывания обвинительного тезиса, но и обязанность опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого. Однако как органы уголовного преследования, в соответствии с принципом состязательности в уголовном процессе, дознаватель, следователь, начальник следственного органа, прокурор ни в коей мере не обязаны сами выдвигать какие-либо защитительные доводы в пользу невиновности подозреваемого или обвиняемого, выявлять оправдывающие их обстоятельства. Ибо очень уж нелогично самой стороне обвинения выдвигать доводы в защиту подозреваемого, чтобы потом эти же доводы опровергать.
В. А. Михайлов правильно пишет: «Видимо, не случайно в УПК РФ отсутствуют нормы, которые бы устанавливали цели и задачи правосудия по уголовным делам и в целом цели и задачи всего уголовного судопроизводства, его публичный характер, то есть обязанность по защите от преступных посягательств государства, общества и народа России, как это предусматривалось ст. 2, 3, 20 УПК РСФСР. Инертный, безынициативный суд без четко определенных целей и задач в уголовном процессе, стремящийся лишь к соблюдению процессуальной формы юридического спора сторон и не отвечающий за содержание судопроизводства и его конечные итоги в виде приговора, в основе которого истина по уголовному делу, вполне устраивает субъектов организованной преступности, которые
