прочувствовать. Мне нравится чистая страсть. Она привлекает меня так же, как и Эрика. Я задыхаюсь. Музыка гремит, и я могу позволить себе шептать его имя как раз в тот момент, когда приподнимаюсь в ванной, а тело содрогается от волшебного оргазма.
Придя в себя, я открываю глаза. Я одна. Эрик приходил ко мне только в моем воображении.
Ты сводишь меня с ума, с ума,
Я от тебя без ума, детка.
Я схожу с ума, с ума, детка, я схожу с ума.
И это происходит каждый раз, когда ты уходишь.
Что мне делать, дорогая?
Мне так страшно…
После душа и небольшой разгрузки я возвращаюсь к себе в комнату. Прячу вибратор и включаю мобильный. Шестнадцать пропущенных звонков от Эрика. Я улыбаюсь и представляю, как он рассержен. Да пошел этот немец! Вот такая я мазохистка.
Я хочу в сочельник быть красивой. И поэтому решаю надеть самое откровенное платье черного цвета. Настоящая бомба! Почему-то я уверена, что Эрик сегодня тоже будет в пабе… Наверное, я хочу, чтобы он умер от злости, поняв, что потерял меня.
Выйдя из комнаты, меня замечает сестра и восклицает, остолбенев от удивления:
– Дорога-а-ая, какое обалденное платье!
– Тебе нравится?
Ракель кивает и подходит поближе.
– Оно великолепно, но мне кажется, что оно слишком открытое. Ты так не считаешь?
В коридоре я смотрюсь в зеркало. Декольте платья стягивается серебристым кольцом, и вырез опускается до живота. Очень сексуально, и я это знаю. В этот прекрасный момент появляется отец.
– Боже мой, смугляночка, ты выглядишь просто потрясающе! – говорит он, рассматривая меня.
– Спасибо, папа.
– Но, послушай, жизнь моя, тебе не кажется, что у тебя слишком открыта грудь?
Я закатываю глаза, а сестра снова на меня набрасывается:
– Папа, я ей сказала то же самое. Она красивая, но…
– Ты собираешься работать в этом платье? – спрашивает отец.
– Да. А что?
Отец машет головой и чешет затылок.
– Ох, смугляночка! Не думаю, что Эрику это понравится.
– Па-а-апа, ну хоть сейчас можно не говорить о нем?! – раздраженно восклицаю я.
В этот момент заходит зять и останавливается, не сводя с меня глаз:
– Господи, свояченица, ты просто сногсшибательная!
Расплываюсь в улыбке и, повернувшись к отцу и сестре, говорю:
– Вот именно… именно это я и хотела услышать.
В половине десятого вечера мы садимся за стол и смакуем изысканные блюда, которые со всей любовью отец приготовил для нас. Креветки просто великолепны, а ягненок – пальчики оближешь. Ужин проходит в атмосфере веселья, больше всего мы смеемся над тем, что болтает племянница. После ужина я решаю подправить макияж. Пора ехать на работу. Я договорилась о встрече с Давидом и собираюсь обо всем забыть и хорошо провести время. Однако когда я возвращаюсь
