замечательное высказывание А. А. Гусейнова, что общую справедливость можно определить как «последнюю нравственно-апелляционную инстанцию в общественных делах. Справедливость придает легитимность общественным действиям и формам жизни. общая справедливость отвечает на вопрос о предназначении и смысле совместного, объединенного, социально упорядоченного существования в обществе и государстве»91.
Ценность данного высказывания заключается как в характеристике общей справедливости в качестве высшей нравственно-апелляционной инстанции, так и в ее телеологическом характере. Общая справедливость указывает нам на цель (telos) и смысл социального бытия, т. е. дает ориентиры в пути к уходящим за горизонт идеалам человеческого общежития. Как тут не вспомнить корнинговский биологический императив общества, как предприятия в целях совместного выживания и нассбаумовский эвдемонический императив в достижении порогового уровня по всем основным способностям для процветания социума и каждого человека.
Частная справедливость, по мнению А.А. Гусейнова, это основанная на данном предназначении система «распределения благ и зол (преимуществ и недостатков, выгод и потерь) совместной жизни людей в рамках единого социального, государственно организованного пространства». В результате названный автор делает вывод, что «справедливость как этико-философская категория и как этико-юридическая категория связаны между собой столь органично, что ни одна невозможна без другой. Они образуют два аспекта одной теории справедливости»92. Однако, как отмечает А.В. Прокофьев, единство данных типов справедливости является не гармоничным, а подвижным, т. е. самопроизводящейся проблемой перевода социальных и политических вопросов с языка общей справедливости на язык частной и наоборот93.
Таким образом, общая справедливость задает параметры и цели применения частной справедливости в сфере социально-политической и юридической конкретики, одновременно достигнутые и осознанные конкретные результаты способны корректировать и оказывать обратное влияние и на общие цели. В результате А.В. Прокофьев трактует общую справедливость в качестве «общественного блага» и стремления к социальному оптимуму, который выступает не просто как корректив, но и как источник частной справедливости94.
Вызывает интерес то, что представители христианской социальной этики, например Л. Тапарелли, социализировали этику Аристотеля и Ф. Аквинского, поскольку начали рассматривать категорию «общей справедливости» в качестве социальной справедливости95.
Социализация общей справедливости, ее трактовка именно в качестве социальной справедливости и социального оптимума как источника и средства корректировки частной справедливости опровергает указанные выше позиции некоторых цивилистов и философов, что данная категория является «смутной» и от нее необходимо отказываться. Социализированное представление об общей справедливости
