Кругосветная география русской поэзии. Эльдар Ахадов

      Так высоко стою, так величаво

      Вознесся храм Лазурных Облаков,

      Так высоко, что умолкает слава

      И только ветра слышен вечный зов.

      О, если бы, прервав полет невольный,

      Сюда прийти, как голубь в свой ковчег,

      Впервые под сосною белоствольной

      Вздохнуть и упокоиться навек!

      Да, если бы, как трепетная птица,

      Здесь обрести прибежище в грозу,

      Так спрятаться, врасти и притаиться,

      Чтоб смерть забыла – и прошла внизу!

      Я тих, но быть могу еще неслышней.

      Я дело сделал. Я ненужный мавр.

      О как я рад, как счастлив я, Всевышний,

      Что нет хоть здесь ни лавров, ни литавр!

      ХУЦИНЬ

      Чтоб накопить истому грустную,

      Я выхожу в ночную синь,

      Вдали заслыша неискусную

      И безутешную хуцинь.

      Простая скрипка деревянная

      И варварский ее смычок —

      Но это боль почти желанная,

      Свисток разлуки и дымок.

      И больше: грусть начальной осени,

      Сверчки, и кудри хризантем,

      И листопад, и в смутной просини

      Холма сиреневатый шлем.

      Кто дальний, на плечо округлое

      Хуцинь послушную склоня,

      Рукою хрупкою и смуглою

      Волнует скрипку – и меня?

      Так сердце легкое изменится:

      Я слез невидимых напьюсь

      И с музой, благодарной пленницей,

      Чужой печалью поделюсь.

      Логинов Василий Степанович

      О, сунгарийская столица!

      До гроба не забуду я

      Твои мистические лица

      И желтые твои поля,

      Бегущего рысцою рикшу,

      Твоих изысканных «купез»,

      Шелк платья, ко всему привыкший,

      Твоих шаланд мачтовый лес,

      И звонкой улицы Китайской

      Движенья, шумы и огни,

      И тяжкий скрип арбы китайской,

      И солнечные в зимах дни,

      И Фудзядяна смрадный запах

      От опия и от бобов,

      И страшных нищих в цепких лапах

      Нужды и тягостных годов.