запутанный итог,Сводимый говором копыта,
Пыль сладковатую дорог,
Цвета и гам чужого быта,
Чужой пейзаж, чужой порог,
Восточной девушки ланиты
И речи кружево чужой
Люблю бродяжьею душой.
И здесь, в Маньчжурии, слепят
Иероглифы, тряпки, знаки,
Лавчонок с чем-то чайный ряд,
Меж них голодные собаки,
Гортанный крик, замкнутый взгляд
И сквозь сползающие мраки
Зовущий к радостям ночей
Фонарь китайский у дверей.
Как Духа Мрака древний стяг,
Фонарь качается кровавый…
Он, как убийца, … в овраг
Немую жертву сталью ржавой,
Влечет усталых и бродяг
В притон забыться за отравой…
Тысячелетья напролет
Фонарь зовет…
* * *
Зажги, Пекин, вечерние огни
Морщинистой рукой,
От шепота столетий отдохни,
Глаза на миг закрой.
Пусть вновь нарушат старика покой
Слепой судьбы шаги, —
Ты равнодушною качнешь главой, —
Как тень пройдут враги.
И золоту из-за запретных стен
Вновь улыбнется май.
Всё в мире суета и тлен,
Недвижим лишь Китай.
Ахадов Эльдар Алихасович
ДЖОУ-ГО
(В китайском языке нет слов «Китай» или «Сhinа»,
но есть другое слово, обозначающее эту страну:
«Джоу-го»)
Дымчато-нежно-зелёный нефритовый чай.
Тёплый струящийся вкрадчивый шелест дождя.
Плавные скалы в морщинах, как лица в улыбках.
Кряканье-пенье оливковых жаб у воды.
Раковин влажных шипы и дыханье жемчужного моря.
Нежное голубоглазое небо —
в лилиях тающих облаков,
в шёлковых локонах ветра…
НА БЕРЕГУ ЖЁЛТОГО МОРЯ
Проснулся рано. Было пять утра.
Дремала даль в туманной тишине.
Всему-всему я пожелал добра,
Молясь о том с собой наедине…
Казалось мне, что я совсем один,
Что мир оглох, что это – навсегда,
Что нет ни гор, ни ветра, ни стремнин,
А все слова уходят в никуда.
Но в тот же миг откликнулись ветра,
Взошла заря на огненной волне…
И все вокруг желало мне добра,
И все вокруг молилось обо мне.
Ливан
Бунин Иван Алексеевич
ХРАМ СОЛНЦА
Шесть золотистых мраморных колонн,
Безбрежная зеленая долина,
Ливан в снегу и неба синий склон.
Я видел Нил и Сфинкса-исполина,
Я видел пирамиды: ты сильней,
Прекрасней, допотопная руина!
Там глыбы желто-пепельных камней,
Забытые могилы в океане
Нагих песков. Здесь радость юных дней.
Патриархально-царственные ткани —
Снегов и скал продольные ряды —
Лежат, как пестрый талес на Ливане.
Под
