вашу козочку: она дышит уже гораздо лучше. Она просто задыхалась, вот и все. Через пару минут ваша Ниетта будет уже в состоянии следовать за вами, пощипывая, как и раньше, травку.
И правда – уколотая в шею, за ухом, острым концом ланцета, мадемуазель Ниетта, по сероватой шерстке которой тонкой струйкой стекала кровь, похоже, возвращалась к жизни. Она пошевелила хвостом, ногами и даже – хотя мы и не уверены – издала слабое блеяние.
Что до отца Фаго, то тот, переводя взгляд с козочки на каждого из остановившихся перед ним людей в маске – как тех, что спешились, так и тех, что остались в седле, – бормотал:
– Ах, мои добрые сеньоры, мои добрые сеньоры, Господь, несомненно, благословит вас за то, что вы сжалились над стариком и его животным!
– Да услышит Бог ваши слова, милый человек! Его благословение нам не помешает. А пока же возьмите вот это и помолитесь за нас сами.
С этими словами Луиджи Альбрицци протянул отцу Фаго золотую монету.
Но тот, покачав головой, воскликнул:
– Нет-нет, я и так вам слишком обязан. Мне больше ничего от вас не нужно.
Повернувшись к Скарпаньино, маркиз заметил:
– А наши-то крестьяне менее бескорыстны!
– Вот уж действительно, – отвечал Скарпаньино, – уже для того стоило приехать во Францию, чтобы увидеть, как бедняки отказываются от золотых монет!
Доктор и слуга вернулись в седло.
– Полноте, милый человек, – настаивал Луиджи, – возьмите! Если это будет и не для вас, то для ваших детей.
– Нет, – ответил отец Фаго твердым тоном. – Вы и так оказали мне неоценимую услугу, так что это мне…
И, словно на него вдруг снизошло вдохновение, старик вскочил на ноги так живо, как ему только позволяли его годы.
– Позвольте полюбопытствовать, господа, куда это вы направляетесь?
– Хе-хе! – ухмыльнулся Скарпаньино. – Вопрос столь же неожиданный, сколь и необычный! Да туда, куда сердце подскажет, мой старый друг! Но вас-то это почему интересует?
– Прошу вас, ответьте. Возможно, и я, каким бы жалким ни казался, смогу вам помочь! Куда вы едете?
– В замок Ла Мюр, – промолвил Луиджи.
– В замок… Так вы, вероятно, друзья барона де Ла Мюра будете? Едете издалека на свадьбу его дочери?
– На свадьбу нас не приглашали, но мы действительно едем к барону, и с дружескими намерениями. И мы не сомневаемся, что он примет нас самым сердечным образом.
– Ну так слушайте! Когда я говорил, что даже песчинка иногда может оказаться полезной… Вот что: не стоит вам ехать в Ла Мюр, господа! Поворачивайте назад, и скорее, скорее!
– Но почему?
– Потому что сейчас в замке уже не празднуют… Потому что там уже не смеются, а сражаются и убивают! Потому что ночная птица, сова – вы слышите? сова! – пробралась в голубятню! Я в этом уверен, я был внизу, в лощине, с моей Ниеттой, у которой тогда еще
