дворец Белосельских-Белозерских посмотрела с одобрением – сюда ее мама и бабушка ходят на воскресные концерты.
Над Невским висит путаница проводов, и сквозь это создание рук человеческих проглядывает небо, живущее вечной жизнью. Сейчас облака стали серебристо-белыми, а небосвод – пронзительно-синим. «Высоко-синее небо». По какой странной ассоциации Алла вспомнила Асгард, пристанище скандинавских богов? Так иногда другой мир проглядывает сквозь оболочку повседневности. Такси свернуло на Садовую. Шофер пытался развлечь красивую пассажирку разговором, но замолчал, видя, что она отдалась своим мыслям. У театра балерина расплатилась, подошла к двери служебного входа, рассеянно обвела взглядом теплое синее небо и перешагнула порог как проход в другое измерение времени и пространства. Смутные мечты больше не тревожили ее, притяжение мрачной готики одолело сияющий весенний день.
Спектакль начался точно в срок. Сцена Мариинки преобразилась в идеальную рыцарскую страну. Глеб Болотников был чарующе красив и мужественен. Ему бы больше подошли серебряные рыцарские латы, а не голубой колет романтического принца. Казалось, он, как Лоэнгрин, прибыл на сцену Мариинки в ладье, влекомой лебедем, прямо из легенд о рыцарях Круглого стола. При виде Аллы в костюме и гриме Одетты в его глазах вспыхнуло неподдельное восхищение – сказочная дева-лебедь в белоснежном оперении прилетела с зачарованного озера.
Из-за кулис Алла увидела, что мама и бабушка сидят на удобных местах в партере, и, выйдя на сцену, сделала приветственный жест в их сторону. Второй акт Алла и Глеб танцевали на творческом подъеме. Их пара сработалась на репетициях и в день премьеры заворожила зрителей.
Наконец Алла облачилась в костюм Одиллии и, взглянув в зеркало, вздрогнула от страха. Гример и костюмер быстро преобразили ее в царицу тьмы – красные глаза обрисовали черными крылышками, сделали острый выдающийся нос, затянули руки в прозрачные митенки, отделанные черным пухом. И хищный черный лебедь полетел на сцену. Алла раскинула руки, приветствуя принца Зигфрида, и внезапно ощутила, что пух на ее митенках начинает расти. Вскоре ее руки покрылись длинными маховыми перьями. Алла вскрикнула – это было неожиданно и щекотно – и обвела сцену испуганным взглядом. Почему костюмер не предупредил ее об этой скрытой детали костюма вампирши?
Она оказалась в странном полутемном пространстве, прорезанном только размытым лучом света, похожим на лунный, и сделала два шага вперед, недоумевая, почему не слышно музыки. Как ей танцевать премьеру? Что происходит? Где она? Алла попыталась крикнуть, позвать на помощь, но пересохшее горло не издало ни звука. Девушка опустила руки, длинные перья скользнули по ее пачке. Пятно серебристого света коснулось маленькой двери в глубине сцены. Алла решительно двинулась туда. Вблизи дверь оказалась сделанной из темных досок, скрепленных железными полосами. «Где у нас в театре такая дверь? Дура я, дура, заблудилась в день премьеры!» – в панике думала Алла, судорожно ища дверную ручку. Такого ужаса
