У нее – годы тренировок, она знает, что это такое, когда кажется – все, больше ни одного приседания или ни одного прыжка, а ничего, как миленькая, раз надо, то и делает дальше – и одно приседание, и сто одно, и триста прыжков…
– Давай отдохнем, – предложил Кирилл.
– Сейчас самая жара будет, вообще не пройти. Давай хотя бы вон до той вершины дойдем, может, оттуда видно будет, где спуск?
– Кому только такая идея в голову пришла – поход на выживание, без воды… – пробурчал Кирилл.
– Так весело же! – Ника слегка хлопнула Кирилла по спине. – Целый год вспоминать будем, если дорогу обратно найдем. Сколько мы еще без воды сможем пробыть? Трое суток без воды можно, но не в такую жару.
Кирилл с ужасом взглянул на Нику. Та улыбнулась:
– Но мы дорогу найдем, Кирюш, не переживай! Ясно же, море по солнцу найти можно. К морю выйдем, а оттуда уже понятно будет, куда идти.
– Но ребята же нас ждут, с нашими вещами… Мы не можем сами вернуться в лагерь…
– Точно, да. Не можем. Но и где ребята, мы ведь тоже не знаем. И как быть?
– Нужно отдохнуть… – сказал Кирилл, тяжело переводя дух и то и дело спотыкаясь на мелкой гальке. – Откуда эти камни вообще высыпаются…
– Ладно, давай посидим в тени немного, – согласилась Ника, жалея своего товарища. – Вот как раз здесь тень. Смотри только на змею не плюхнись или на тарантула какого-нибудь. Я читала, здесь есть какой-то паук ядовитый, редкий очень. Его, главное, не раздавить. Здесь в Крыму есть такие еще дикие места… С редкой фауной…
Кирилл сел у большого валуна в тени, с удовольствием вытянул ноги.
– Я вообще-то был против присоединения Крыма…
– Да? – Ника настороженно взглянула на мальчика.
– Ну да.
– Ты либерал?
– Я всегда и во всем нейтрален.
– Как так может быть?
– Я не принимаю ничью сторону.
– Но ведь свое мнение у тебя есть?
– Конечно, есть. Я ни за кого. Вот мое мнение.
– Да так не может быть! – Ника щелчком отбросила настойчиво лезущего ей на коленку огромного муравья. – Кажется, где-то рядом муравейник, осторожно. Красные муравьи.
– Местные муравьи не кусаются, – со знанием дела ответил Кирилл. – Я читал. Они другие.
– Почему? Сохраняют нейтралитет? – засмеялась Ника.
– Ты напрасно смеешься. У меня мама тоже никогда ни во что не лезет.
– А отец?
– Отец… Нет, он любит политику.
– Но ты ведь был против присоединения, а не нейтрален, как с этим быть? Какой же это нейтралитет?
– Не хочу с тобой говорить об этом. – Кирилл взъерошил волосы.
– Почему?
– У меня родители как начинают ругаться из-за политики… Хоть из дома беги. Ты, кстати, мне так и не рассказала про своих родителей.
