друзьям. И Лисе!
Такое торжество не часто бывает. Значит, правильно пятое июня выбрали.
И Пушкин не в обиде.
Как Хома улыбки дарил
Всем известно, что с улыбкою легче жить. Точнее, прожить. Тот, кто улыбается, всем приятен. Значит, плохого не замышляет. А то и, глядишь, вдруг что-то подарит.
Симпатия возникает. Доверие. И без подарка. Хотя с подарком лучше.
Решил однажды Хома всё время улыбаться. И тебе веселее, и другим.
Улыбка вообще красит всех. Любого страшилу.
– А тебя – тем более, – сияя сказал он Суслику. – Запомни, улыбчивых всегда хорошо принимают. Любую чушь говори – согласятся. И по плечу похлопают. Как своего.
– Верно, – сразу согласился Суслик. – Я в деревне, сам знаешь, иногда телевизор смотрю. Через окна. С заборов. Там начальника одного – поглавнее Медведя нашего! – часто показывают. Он про всякие ужасы, беды, несчастья болтает, а у самого улыбка шире плеч. Ему за это всё прощают. Можно и я с улыбкой ходить буду? – уставился он на Хому.
– Нет уж. Рад на готовенькое? – рассмеялся Хома. – Я первый придумал!
И стал он всем улыбаться. Всегда и везде. В любом месте. К месту и не к месту. Забежит к Зайцу и весело говорит:
– Слышал? Белка не рассчитала прыжок и свалилась на пришлого Кабана.
Заяц тоже вроде бы улыбнётся. А Хома радужно продолжает:
– Он её чуть не затоптал. Еле спаслась! – И сияет, будто его одарили. Пучком земляники. Большим.
И затем бодро, с новой улыбкой:
– Чего притих? Ты чего-то плохо выглядишь! Заболел, что ли?
– Ничего подобного, – пугается Заяц-толстун. – А не то бы я похудел!
– Тогда – пока! – И Хома на прощание опять весело: – Не забудь показаться доктору Дятлу. Главное – здоровье!
И к Ежу теперь заходил Хома со своим непременным смехом.
– Там Медведь, косолапый, чуть под поезд не попал. В рельсах нога застряла. Вот потеха!
А Ёж за сердце схватился. Медведя жалко. Косолапого.
Веселится Хома. Подслеповатого Енота у ручья встретил:
– На Волка не наткнись, дядя. Гляди в оба!
Перепугал до смерти. Весельчак такой!
Надоел его новый, улыбчивый нрав друзьям.
Уж и не знали, как его огорчить. Лишь бы он с навязчивой улыбочкой расстался.
Горчицу едкую, лук толчёный в еду ему подмешивали. Ест. Слёзы катятся, а он посмеивается.
– Сам плачешь, а тебе смешно, – хмуро заметил Суслик.
– Это смех сквозь слёзы, – улыбается Хома.
– Сквозь дурь, а не сквозь слёзы, – не выдержал старина Ёж. – Рад-радёхонек!
– Счастье или горе – всегда радуйся! – не унывал Хома.
– Смотри, доиграешься! – предупредил его старина Ёж.
Но судьба пока берегла Хому.
Погналась как-то за ним Лиса. И загнала в угол. В безвыходный тупик из валунов у ручья. Куда деваться?
