Медведь к Хоме. Доволен.
– Все, как ты, говорят. А если и прибавляют, то будто мёдом по сердцу!
– По языку, – с улыбкой поправил Хома. – По языку – вкуснее.
– Угу, – облизнулся Медведь. – До чего же у нас хорошие все!
– Вот видишь, все кругом лучше, чем мы думаем.
Но снова мнительность взяла в Медведе верх.
– А ты сам-то не в шутку всё это сказал? – мрачно спросил он Хому.
– Я? – возмутился Хома. – Но ведь и они говорят!
– Они, может, за тобой повторяют, – прищурился Медведь.
– Да сам рассуди: неужели я, махонький и слабый, для них указ? Кто я для них?
– И то верно, – вновь повеселел Медведь. – Кто ты для них? Козявка.
И наконец успокоился. Опять стал благодушным. И спокойным.
Ласково теперь на всех смотрит. Доверчиво. Знает, что о нём думают.
Как Хома врагов поражал
Хома лук себе сделал. Как у индейцев. Наверно, у сельских ребят подсмотрел. Замечательный лук получился! Дуга из гибкой лозины. А тетива из рыболовной лески. У ручья обрывок нашёл. И приладил.
А вместо стрел он ежиные иглы взял. Выдернуть их у себя, на выбор, старина Ёж не дал. И без того выпадают. Подбирай.
Набрал Хома иголок, не поленился. Самых длинных! Сзади у них концы расщепил и пёрышки вставил. Для точного полёта.
Стрелял он метко и больно. Попробуй подступись! Особенно легко он большие мишени поражал. Лису, Волка. А в Коршуна влёт промазывал. И в его приятеля Кобчика – тоже. Зато вздрагивали они жутко, когда мимо них стрелы свистели. Они бы и не так вздрогнули, если бы в них угодило!
А сами-то никогда не прочь на мелких зверьков нацелиться. Сами на здоровенные стрелы похожи. Сложит крылья Коршун, острый клюв наставит – и вниз летит. А сзади хвост пёрышком торчит. Чем не стрела!
Завёл себе Хома лук, и сразу шум поднялся. Среди хищников. И на земле, и в небе. Какое право имеет несчастный хомяк отстреливаться? А он оттого и несчастный, что проходу не дают. Ни днём ни ночью.
Врагам, значит, нападать можно, а ему и защищаться нельзя? Ещё чего! Не дождётесь!
Суслик, конечно, испугался, впервые увидев Хому с луком. Как когда-то с перочинным ножиком. Давнее дело.
– Не растравляй врагов своим луком, – сказал он. – Они тебе припомнят!
– Они мне всегда припоминают, и без него! – рассердился лучник Хома.
А старина Ёж, известно, одобрил Хому. Стрелы-то чьи!
– Так держать! Свой лук, – уточнил он. – Пусть со страхом тебя обходят и облетают.
– Наконец-то и на них управа нашлась! – горячо подхватил Заяц-толстун. – Надоело убегать. Травки пощипать некогда.
И стал всё время около Хомы держаться. Стрелы за ним носил – в колчане самодельном. И больше не робел, не трусил.
Наоборот, увидит Лису, кричит:
– Вон она! Пальни в неё, рыжую!
Приходилось его удерживать. Мы, мол, только защищаемся.
