style="font-size:15px;"> – Говорят вам, я увижу короля.
– Никогда еще ни одна дама не нарушала утреннего приема своим присутствием.
– Ну так я буду первой.
– Вы погубите меня, если пройдете.
– А я все-таки настою на своем.
Дело становилось серьезным. Де Катина вообще отличался находчивостью, но на этот раз она ему изменила. Решительность (так говорили в ее присутствии) или нахальство (так злословили за глаза) госпожи де Монтеспан вошли в поговорку. Если маркиза будет настаивать на решении пройти в опочивальню, хватит ли у него воли удержать силой женщину, еще вчера державшую в своих руках весь двор и, как знать, благодаря красоте ли, уму ли, энергии ли, могущую завтра же возвратить свое влияние? Однако если она настоит на своем, он навсегда потеряет милость короля, не терпящего ни малейшего уклонения в исполнении его приказаний. Но если он прибегнет к насилию, то совершит поступок, который маркиза никогда не забудет, и, коль скоро ей удастся вернуть свое влияние на короля, она смертельно отомстит ему. Таким образом, как говорится: куда ни кинь – все клин. Но в ту минуту, когда прежняя фаворитка монарха, сжав руки и сверкая гневно глазами, собиралась предпринять новый натиск, капитану внезапно пришла в голову счастливая мысль.
– Если бы маркизе было угодно подождать, – проговорил он успокаивающим тоном, – король сейчас проследует в капеллу.
– Еще рано.
– Мне кажется, пора.
– Но почему я должна ждать, как лакей?
– Одно мгновение, мадам.
– Нет, этого не будет!
И она сделала решительный шаг к двери.
Но тонкий слух гвардейца уловил уже шум шагов короля, и он понял, что дело выиграно.
– Хорошо, я передам ваше поручение, маркиза, – вымолвил он.
– Ага, наконец-то вы опомнились. Отправляйтесь доложить королю, что мне необходимо переговорить с ним.
Капитану нужно было выиграть еще несколько секунд.
– Разрешите передать ваше поручение через дежурного камергера?
– Нет, сами, лично.
– Вслух?
– Нет, нет! На ухо ему.
– Должен я чем-нибудь мотивировать ваше требование?
– О, вы сведете меня с ума. Передайте сейчас же то, что я сказала вам.
К счастью для молодого офицера, его затруднению пришел конец – створчатые двери опочивальни распахнулись и на пороге появился сам Людовик. Он торжественно выступал, покачиваясь на высоких каблуках, и полы его камзола слегка раздувались. Придворные почтительно следовали сзади. Он остановился и спросил капитана:
– У вас есть для меня записка?
– Да, ваше величество.
Монарх сунул ее в карман своего красного камзола и проследовал было дальше, но вдруг взгляд его упал на мадам де Монтеспан, неподвижно и прямо стоявшую перед ним посреди коридора. Темный румянец гнева вспыхнул на щеках короля, и он быстро прошел мимо, не сказав ей ни слова. Маркиза повернулась
