отца-пса, – сквозь зубы процедил Бумын. – Они думают, что сами спасутся, кинув мне на растерзание несмышленую девчонку. Раздайте их.
– А что делать с твоей невестой? Может, сыграем для нее свадебный туй? – раздался каркающий смешок Турсука. – В женихи определим ей самого последнего нищего…
– Отвести девочку в шатер ханьской принцессы, – качнув головой, распорядился повелитель.
– Сделать из нее служанку? – выступил вперед Тунгут, заведовавший внутренним устройством.
Приподняв насмерть перепуганный детский подбородок, Бумын с интересом заглянул в дрожащие от слез глазенки.
– Она еще слишком мала. Пусть ее для начала чему-нибудь научат.
Собрался курултай, и вожди провозгласили Бумына иль-каганом – вождем всех вождей. Появилось молодое, грозное государство Тюркский каганат, и все его соседи скоро это почувствовали. Во все стороны, во все граничащие страны, разослали гонцов с требованием признать над собой власть иль-кагана, стать его данником…
Следующей весной готовились к сокрушительному походу против тех, кто посмел отказаться и не признать власть иль-кагана.
Но неожиданная кончина Бумына заставила надолго отложить поход. Разгорелась нешуточная борьба за право стать иль-каганом.
В шатер Кара-Иссыка под покровом ночной темноты проскользнула ханьская принцесса Чанле.
Тихонечко перешептывающиеся мужчины отпрянули друг от друга. Время настолько смутное, что доверять можно только себе и то, если во время сна крепко сжать зубы. А тут еще женщина, на беду, заявилась.
Кто ее послал? Для кого она шпионит? Для Турсука? Это же ему, в случае его победы, отойдут по праву все жены умершего правителя.
– Чанле, – Кара-Иссык нахмурился, – я не помню, чтобы приглашал тебя. Раньше ты меня своим вниманием не баловала.
– Я не хочу стать женой Турсука! – приподняв гордый подбородок, но, сдерживая себя, тихим шепотом сообщила женщина. – Ты должен выслушать меня! – твердо заявила она.
Слишком много Чанле поставила на чашу весов, решившись на этот шаг, а потому она собралась идти до конца, чего бы это ей ни стоило.
– И чего ты хочешь? – Кара-Иссык подался вперед, загораживая от света своего собеседника. – Говори и уходи!
– Турсук напился, приходил ко мне, едва сумела вытолкать его…
В красиво очерченных женских глазах одновременно блеснули и гадливость, и брезгливость, причудливо перемешанные с непонятной ему загадочностью, и Кара-Иссык прищурился:
– Что он хотел?
– Он хвастал, Кара-Иссык, что дни твои сочтены. Он хвалился, что сумел поссорить тебя с младшим братом Бумына Истеми. Хвастал, что Истеми поможет ему в борьбе с тобой. А потом Турсук расправится и со своим младшим братом…
В стесненном пространстве полутемного шатра явственно запахло тревожным ощущением надвигающейся опасности,
