и сами чувствовали себя богинями – ведь мы карали самых сильных людей земель обоих, и не было силы нас могущей остановить. Да, иногда мы погибали, но месть наша за подруг была ужасной. Каждая знала, что ее придут на помощь, а если не успеют, то за нее страшно отомстят. Мы богини-хищницы, земное воплощение Сохмет, Тефнут и Мафдет. Мы парили над Прекрасной Твердыней, словно на крыльях справедливой Маат, неся заслуженное возмездие негодяям. И самой прекрасной, самой страшной, самой безжалостной из нашей стаи была царица Нейтикерт. И какими слабыми оказались против нас здоровые и полные сил и, вооруженные до зубов, мужчины! Я за неё отдам не только жизнь, а сотню своих жизней, если бы они у меня были, и что уж говорить о жизнях посторонних, к примеру, скажем…
Тиби ткнула пальцем в грудь вестнику.
– …о твоей!
С хищной улыбкой, едва видимая в темноте девица, смотрела на вестника.
– Ты хочешь сказать – у тебя есть приказ царицы…
Тиби продолжала с наслаждением во взоре смотреть на вестника.
– Ты хочешь сказать…
– Не пугайся! – изволила, наконец, изречь черная фурия и шутя ударила вестника ладонью в грудь. – Ты был бы уже мертв, если б было такое мне указанье. Хоть ты и совсем не беззащитный козлик, но ты был бы уже мертв! Ты мужчина, иначе она не любила бы тебя! Ну? Получил ответ на свой вопрос?
Вестник, молча, кивнул.
Тиби неожиданно обняла его рукой за талию и, склонив голову, с любопытством заглянула сверху в глаза, словно жираф, увидевший на ветке павиана.
– Ну что? Желанье не пропало? А то может трахнемся немного? Где хочешь быть – сверху или снизу? А, может, стоя? Ты так сможешь? Лично я по всякому хочу.
Предложение было весьма неожиданно и, изрядно протрезвевший, вестник слегка приоткрыл рот, а Тиби, увидев неподдельное недоумение на лице его, весело рассмеялась.
– Ой, умора! У тебя такая рожа, словно тебя схватила львица и вместо того, чтобы сожрать, изнасиловала!
– А что ж поделать, если почти так оно и есть на самом деле. – и вестник также рассмеялся и левой рукой притянул к себе высоченную черную девицу. – Ты, девушка, великолепна!
Отсмеявшись, Тиби хотела идти, но вестник сказал:
– Позволь я провожу тебя, а то в городе неспокойно и по улицам бродит подозрительное жулье и всяческое отребье.
И это вызвало новый приступ веселья у черной девицы.
– Ты меня проводишь?! – смеялась удаляющаяся девушка. – Меня, державшую сей город в жутком страхе! От самого забитого крестьянина до самого джати. Да я иду в большой надежде, что ко мне прицепится пара-тройка козлов – я каждого для начала трахну, а потом медленно зарежу, или долго придушу, или заставлю выблевать кишки. Он меня проводит! Я падаю, держите!
Смех постепенно
