нормально. Тринадцать вызовов, все по Центру. А вас?
– Терпимо. На Горную вот прокатились, там нашу пятую бригаду…
– Слышал. Что там было-то?
– Ты все рассовал? Пошли в комнату, кофейку организуем, тогда и расскажу.
Киваю. К чертовой матери эту машину, в конце-концов. Обойдется и без влажной уборки в этот раз.
Я хлопаю дверью, и мы с Серегой направляемся к крыльцу, по пути обмениваясь с приветствиями с проходящими мимо медиками и водителями. Мимо пробегает Мариша, сменившаяся из диспетчерской. У нее еще ночное дежурство в инфекционной больнице, поэтому она убегает раньше.
– Антош, ты как?
– Да хоть сейчас, – шутливо хватаю ее за талию. – Успеем за десять минут?
– Мы же «Скорая помощь», – смеется она.
– Пошли, пошли, – тащит меня Серега. – Потом зажиматься будешь. Пока, Маринка!
– Пока, мальчики!
Приемное полно народу, стоит нескончаемый гомон голосов. Не знаю, почему, но я люблю всю эту суету, непрекращающийся водоворот людей в зеленой форме. Нет, не в белых халатах. Терпеть не могу эту песню, как и само название. Она явно не про нас. Белый халат я одел всего один раз на смену, и за полдня работы под дождем он превратился в черно-белый.
Возле диспетчерской царит человеческий Гольфстрим, и в узкое окошко лезут, как минимум, четверо людей сразу. Оля, дорабатывающая смену, с обреченным выражением лица пихает карточки в окошко, ухитряясь при этом еще выписывать сопроводительные листы, раздавать сообщения в поликлинику, отвечать на шипение рации и непрекращающиеся телефонные звонки. Самый пик вызовов, как ни парадоксально, приходится именно в пересменку.
– Антон! Антоха!
Из толпы меня за рукав выхватывает Лешка с реанимации.
– Что с этим хреном? Довезли?
– С каким? Ах, с тем, из «Ауди»… Да, довезли.
– А что с носом? – включается в разговор второй «реанимальчик», Витя, напарник Леши. – На повороте занесло?
– Отстань! – отпихиваю его загребущую руку, пытающуюся ущипнуть пострадавшую часть моего лица. – А то сейчас тебя занесет.
– Нет, правда, что со шнобелем? – интересуется Леша.
– Ага, я и смотрю, он у тебя не того цвета какого-то, – поддакивает Серега.
– Балшой армянский благодарность, – зло говорю я. – Ответ устраивает?
Ребята молчат.
– За что? – наконец прерывает тишину Витя. – Вы же довезли?
– Вот за это и благодарили.
– Да хорош придуриваться! Что случилось?
– Сказали, что бумажник мы украли. С двумя «штуками» зеленых.
– Какой-какой бумажник? – внезапно интересуется Витя. – Кожа, коричневый, с золотым тиснением?
Теперь молчу я, глядя на «реанимальчика» № 2.
– Витька, – говорю, наконец. – Это что… это…вы?
– Что –
