дел совершенно не поддается воздействию и продолжает быть неисправимым.
Тут я назвал слово, не имеющее русского эквивалента[44]:
– Как же передать «принципиально»?[45]
– Действительно, – сказал царь, подумав, – не нахожу подходящего слова.
– Случайно, Ваше Величество, я знаю слово по-сербски, которое его заменяет, а именно «зачельно», что означает мысль за челом.
Государь заметил, что при первой возможности учредит при Академии наук комиссию для постепенной разработки русского словаря наподобие французского академического (примеч. lviii).
К сожалению, русские не получили такого словаря. Превратности судьбы: до сих пор самым надежным толковым словарем живого великорусского наречия является труд В.И. Даля, а общепризнанным этимологическим словарем русского языка – толковник М.Р. Фасмера. Даль и Фасмер – германцы по происхождению.
Началось очередное Смутное время[46], сходное с Гражданской войной в Риме. «Язык – не только средство передачи мысли. Он прежде всего – орудие мышления» (примеч. Их). Русский язык получил тяжелейший удар иностранным языковым мусором (примеч. lx), что исказило восприятие действительности русскими детьми и привело к потере молодежью и взрослыми чувства реальности[47] в мышлении.
Этого не заметил даже И.В. Сталин. В своей работе «Марксизм и вопросы языкознания», споря с Н.Я. Марром, он пишет:
Был ли прав Н.Я. Марр, причислив язык к разряду орудий производства? Нет, он был безусловно не прав. Между языком и орудиями производства существует коренная разница. Разница эта состоит в том, что орудия производства производят материальные блага, а язык ничего не производит или «производит» всего лишь слова. Точнее говоря, люди, имеющие орудия производства, могут производить материальные блага, но те же люди, имея язык[48], но не имея орудий производства, не могут производить материальных благ. Нетрудно понять, что, если бы язык мог производить материальные блага, болтуны были бы самыми богатыми людьми в мире (примеч. lxi).
Судьба СССР и современное положение вещей в Российской Федерации показали ошибку тов. Сталина в оценке способности болтунов к обогащению.
Причину превращения болтовни в источник богатства выявил А.Р. Лурия:
По-видимому, вся дальнейшая история языка (и это надо принять как одно из самых основных положений) является историей эмансипации[49] слова от практики[50], выделения речи как самостоятельной деятельности, наполняющей язык и его элементы[51] – слова – как самостоятельной системы кодов[52], иначе говоря – историей формирования языка в таком виде, когда он стал заключать в себе все необходимые средства для обозначения предмета и выражения мысли. Этот путь эмансипации слова от симпрактического контекста[53] можно назвать переходом
От лат.
Равноценный перевод: по совести, по понятиям. От лат.
Перестройка.
Реальность не равна действительности. Слово «реальность» происходит от персидского наименования денег – риал, – давшего английские слова
А.А. Потебня: «Язык есть средство или, лучше, система [неопределенно целое] средств видоизменения или создания мысли».
Фр.
Деятельность. От πρακτικός деятельный, из πράσσω, делаю.
Лат.
Код передает понятие.
Сдельного содержания.
