и он упадёт в небо,потеряв из виду старую пятиэтажку,
где мальчик скажет постучавшейся в комнату матери:
«Я слышал папу!»,
а та поцелует сына в лоб, рассмеётся, но не поверит.
И он побредёт обратно, спотыкаясь о замёрзшие облака,
но к утру всё равно вернётся в ту тайгу,
о которой так и не спел.
В ту тайгу, где нет волшебства,
где тучи закрывают землю от лунного света,
чтобы никто не увидел на сугробах красные пятна,
где за деревьями мерцают не златовласые феи,
а глаза оголодавших волков,
где он уже третий день
лежит, укрывшись мёрзлой корочкой снега,
мёртвый.
Лгун плешивый
Лгун плешивый,
хитроглазый,
натянул шапку до бровей,
окатил вином бездонную глотку
и гнилой травой, что купил у цыганки,
натёр руки, чтобы половчее лезть в карманы.
Вышел за ворота и был таков.
А в доме у лгуна – дыры да паутина,
а на столе его – крошки да осколки,
и стены грязны, и солнце в его окнах грязное,
только те, что выходят на улицу, где люди глазеют по сторонам,
прозрачны и занавешены бархатными шторами.
Милая моя горлица, тебе ли дышать этой дрянью?
Ходят торговцы в меховых шапках,
ходят богачи – в шитых золотом,
ходят нищие – в трижды заштопанных,
ходят царь с царицей в коронах,
как узнать здесь лгуна плешивого? – то ль торговец, то ль крестьянин.
А может, все они плеши прячут.
Отыграть бы струнами,
отыграть бы картами
крылья твои, моя горлица, у проклятого лгуна,
да не обыграешь его вовек и сердце ржавое музыкой не пробьёшь.
Не собрать выпавших перьев, не сшить крылья заново.
…Всё казалось тебе, что лежишь на полу, задыхаешься кусочком неба,
а оказалось, что просто прижалась к стене…
Зачем тебе солнце, растекающееся по подоконнику?
Не трогай шторы – хуже будет.
Вдруг через этот клочок увидят тебя ангелы,
холодные, грозные ангелы?
Говорят, что мечи и голоса их справедливы,
но мы-то с тобой знаем, что и они нимбами закрывают плеши.
Пусть прорастает из пола чёрный мох,
пусть из мха выползает сырая гниль хоть до самого потолка,
не трогай шторы, моя милая, не смотри за окно.
Снаружи ещё страшнее.
Храм
Кто-то хотел на пустынных песках
строить – и плавить, пусть будет пожарче:
как растекается солнце меж скал,
будто закат не возводит, а прячет —
так и построится храм из огня,
так и воздвигнется пепельный купол.
Недра горят, чтобы вон изгонять
выжженных демонов – глиняных кукол,
недра горят, чтобы выплюнуть ад
