style="font-size:15px;"> Лиза не видела в этом плане большого смысла, но согласилась.
Они не учли только один чисто житейский момент: Гришу распределили на Дальний Восток. И если бы они успели зарегистрировать брак, Лиза, как жена, получила бы военно-перевозочные документы, а так придётся ей добираться за свой счёт.
Лиза устроилась на полставки лаборанткой, чтобы скопить на дорогу, и Гриша сказал, что, как только получит первые деньги, сразу вышлет ей, чтобы она могла к нему выехать.
После его отъезда Лиза жила словно вне времени, будто в счастливом сне, в ожидании чуда. Она перечинила и подготовила те вещи, которые возьмёт с собой, и почти перестала ссориться с родителями. Узнав, что Гриша уехал, мама подобрела и, с жалостью глядя на дочь, предрекала: «Вот увидишь, не пройдёт и недели, как он там погонится за какой-нибудь юбкой, а тебя забудет».
Лиза не обижалась, просто ждала, когда накопится нужная на билет сумма.
И вдруг среди этого сонного спокойствия позвонил Гриша и сказал, что его положили в госпиталь. «Что-то с желудком».
Лиза встревожилась, но не слишком. Какие проблемы со здоровьем могут быть у молодого здорового мужика, регулярно проходившего медкомиссию? Гастрит от смены климата, вот и всё.
Гриша в телефонных разговорах бодро сообщал, что у него всё в порядке, скоро выпишут, но вдруг Лизе позвонил его командир и отрывисто, каким-то злым голосом сказал, что лучше бы ей приехать немедленно. «Рак желудка. Положение очень серьёзное».
Лиза тогда заметалась по квартире, понимая только одно – надо спешить в аэропорт на первый же рейс.
Но ей не на что было купить билет. Зарплату она ещё не получила, стипендию забирала мама, и не было у неё ничего мало-мальски ценного, чтобы продать.
Плача, Лиза побежала к родителям, рассказала всё, как есть, но те не дали денег. «Я не могу допустить, чтобы моя дочь ехала одна неизвестно куда!» – воскликнула мама.
Лиза кричала, что известно, что её обещали встретить и что ей обязательно надо быть сейчас рядом с Гришей, но родители остались неумолимы.
Тогда она обзвонила всех родственников и знакомых, но никто не откликнулся на её просьбу. Родственники, зная ситуацию, не хотели ссориться с её родителями, а знакомым было жаль давать такую сумму без твёрдых гарантий.
Лиза пошла бы воровать кошельки, но не знала, как подступиться к равнодушным прохожим. Именно в те страшные дни у неё впервые возникло ощущение, будто она отгорожена от всего мира бронированным стеклом, сидит, запертая в коробке, кричит, зовёт, бьётся лбом, но никому до неё дела нет, все проходят мимо, даже не поворачивая головы в её сторону. Лиза билась, как пойманная птица, но денег так и не достала.
Она говорила с Гришей по телефону, подбадривала его, как могла, обещала прилететь при первой же возможности, с ужасом улавливая, как слабеет его голос.
Через три дня он не взял трубку, а вечером позвонил командир и сухо сказал, что Гриша умер.
