не допрыгнешь, не доскачешь, а с другого, напротив, едва не опирались прямо на фундамент. Вот они, юные дурочки, и забавлялись. Глупо, ах, как глупо! Даже преступно. Только теперь Полина смогла на собственной шкуре прочувствовать, каково просыпаться среди ночи от стука в окно. Но ведь она-то не на первом этаже. Пусть не слишком высокий, но ведь второй.
Шорох стих, однако расслабиться у Полины уже не получалось. Лежала напряженная, как струна, и прислушивалась. Вот, вроде, кто-то вздохнул тяжко. Или показалось? Да нет, точно показалось. Или нет? Это ей кажется, или она в самом деле слышит легкие шаги?
В дверь постучали. Легонько, чуть-чуть, но теперь Полина была уверена – не послышалось, действительно постучали. Присела на кровати, нащупала ногами вельветовые тапочки, и, затаив дыхание, нырнула в темноту спальни. Едва не умерев от разрыва сердца, добралась до выключателя: спасительный свет залил комнату. Ну вот, со светом не так страшно.
На цыпочках прошла в коридор, боясь любых, даже производимых самой собою, звуков, но стильные тапочки были на невысоком каблучке и, отрываясь от пятки, довольно громко поцокивали и пощелкивали при каждом шаге. Прищурив один глаз, посмотрела в глазок: пусто, ни на лестнице, ни на площадке ни души. Все правильно, там и не должно никого быть, ей ведь все примерещилось…
Едва войдя в комнату, Полина вновь услышала легкое постукивание в дверь. Бегом вернулась к глазку, сходя с ума от страха – нет, опять никого. Но если никого нет, кто же тогда скребется в дверь? Господи, да что ж это такое?!
Два противоположных, взаимоисключающих желания разрывали ее в то мгновение. С одной стороны, хотелось открыть дверь и собственными глазами убедиться, что там, за дверью, нет никаких призраков, что это всё чья-то дурацкая, нелепая шутка, глупый розыгрыш. Даже не столько глупый, сколько жестокий. Но ведь она могла убедиться в этом и не открывая дверь, ведь именно для этой цели и был предназначен глазок. А хуже всего было то, что, определенно слыша странный звук, словно бы кто-то скребется, постукивает в дверь легкими прикосновениями ногтей (или когтей?!), Полина не видела на площадке ровным счетом ни единой души. Ни живой, ни мертвой… А потому пересилило второе, более здравое желание: не то что не открывать дверь, но даже покинуть коридор, отойти подальше от непонятного, а потому такого страшного явления.
Вновь вернулась в комнату. Осторожно присела в кресло, готовая в любой момент вскочить и отразить нападение невидимого врага. Но никто ее больше не беспокоил. Шорохи и стуки вдруг прекратились. Подождав несколько минут, Полина постепенно расслабилась и стала клевать носом. Двое суток без отдыха давали себя знать. Да что там двое! Можно подумать, она проспала весь перелет из южного полушария в родное северное. Так разве что, чуток покемарила в полудреме, но полноценным сном это считать никак невозможно. Ах, как Полине хотелось спать…
Нет, все к черту! К черту Светкины россказни про неуспокоившиеся души покойников. К черту всех призраков,
