парень двадцати пяти лет в паршивом состоянии. Пожарный при исполнении, падение с восьмого этажа. Сейчас они пытаются в операционной спасти его руку. Бокс готов, мы его ждем. Теперь все зависит от сноровки хирургов. Иногда им удается сотворить чудо. Там в бригаде есть один такой, доктор Мерлин. Настоящий маг и волшебник. Если сегодня оперирует он, пациент может выпутаться и остаться с обеими руками. Однажды за кофе этот самый Мерлин рассказал, что ребенком увлекался моделированием, целыми днями собирая из крошечных деталей самолетики, и ни разу не сдался, пока те не начинали летать. Наверно, происходящее в операционной он тоже воспринимает как личный вызов. Медсестры, которые работают с ним, говорят, что лучше сходить пописать до того, как он приступит к делу, потому что, включившись, он не смотрит на часы и требует, чтобы бригада в полном составе ежесекундно была под рукой, – не ждать же ему, если потребуется инструмент.
Поскольку новый пациент еще не доставлен, я присаживаюсь около маленького старичка и спрашиваю, удалось ли ему повидать Жозиану.
– Нет конечно.
– Почему «конечно»?
– Она ж умерла.
– А кто была Жозиана?
Он на мгновение возводит глаза к небу, будто размышляя.
– На потолке сыр, – говорит он несколько секунд спустя.
– Правда?
– Да, надо убавить отопление, а то он растает.
– Сейчас сделаю.
Я выхожу из палаты, говоря себе, что загадку Жозианы разрешить мне не суждено. В реанимации мы к такому привыкли. От мощных болеутоляющих они иногда розовых слонов видят. И все равно, прошлой ночью у него текли слезы. Что ж, пусть так: он унесет с собой Жозиану, которая останется его личной собственностью.
Если он раньше здесь не спечется. Действительно, пойду убавлю отопление.
Когда я захожу в комнату отдыха, мой коллега напевает «Что остается от нашей любви»[4]. Он достал металлическую коробку и объявляет, завидев меня:
– Я попробовал сделать макарони[5].
– Шутишь?
– Нет, а что?
– А то, что я их обожаю. С каким вкусом?
– Малиновым.
– Сколько смен я должна за тебя оттрубить?
– Чего?
– Ну, должен же ты что-нибудь с меня получить за такое удовольствие, а раз уж ты младше меня на двенадцать лет, вряд ли это будет иметь отношение к моему телу.
– Не считая запретов, налагаемых законом, возраст не является элементом уравнения, описывающего телесную привлекательность.
– И как оно выглядит, это уравнение?
– Целая программа. А где здесь кондитерские изделия?
– Кондитерским изделиям нет места в уравнении желания, но они весьма полезны на этапе реализации.
– Желание + кондитерские изделия = переход к действию?
– Кроме как с тобой, –
Строчка из песни Шарля Трене.
