style="font-size:15px;"> Ну вот, помяни черта…
Хирург приближается к нам; маска болтается на шее, операционная шапочка все еще на голове. Он нервно размахивает руками, указывая на пациента, и наконец наставляет на него палец.
– За этим будете следить, как за молоком на огне, не для того я столько времени корпел над его рукой, чтобы через три недели ампутировать ее из-за какой-нибудь дурацкой инфекции.
– Сложно было? – спрашивает Гийом.
– Думаю, это мой самый удачный случай. Если рука уцелеет, я отгрохаю такую статью в американский журнал по травматологии, – отвечает Мерлин с улыбкой истинного хирурга.
Того, который первый после Бога.
Затем выдает нам указания по обезболивающим и торопливо отправляется спать в надежде, что никакой срочный случай не вырвет его из снов о летающих моделях.
Молодой человек, лежащий на кровати, действительно выглядит как пожарный. Коротко стриженные волосы и широкие плечи, мускулистое тело, квадратное лицо, которое угадывается под повязками, скрывающими открытые раны, под ушибами и отеками. Мне всегда не по себе, когда пациентами оказываются пожарные с множественными травмами, пострадавшие при выполнении служебных обязанностей. Ведь они должны спасать другую жизнь, подвергая опасности собственную. Многие ли из нас на такое способны?
Не знаю, есть ли у него в жизни своя Жозиана, но уверена, что отсюда он выберется не скоро. Сажусь рядом, кладу на колени его историю болезни и пытаюсь вчитаться.
Ромео Фуркад. Не самое распространенное имя. Оно вызывает у меня улыбку. И не случайно.
Двадцать пять лет. Какой молодой…
Доверенное лицо[6]: месье Клейн, капитан бригады пожарных. Наверно, это тот самый, что приехал на «скорой» вместе с ним. Странно, что не кто-нибудь из родственников. Никто другой в истории болезни не упомянут. Естественно, при таком срочном приеме указывается только самое необходимое.
Список повреждений просто головокружительный. Я его до конца так и не прочла. Наше дело – следить, чтобы он был стабилен оставшуюся часть ночи. Я откладываю папку и смотрю на него. Не все выходят отсюда. Что до него, угроза жизни вроде бы миновала, но опыт научил меня не праздновать победу слишком рано.
Сознание без сознания
Я обретаюсь в непонятной среде, переходя из мрака в туман. Когда я в тумане, мне чудовищно больно. Я чувствую чье-то присутствие рядом. Может, запах духов. Может, шелест переворачиваемых страниц, если только это не звук дыхания. Не знаю, только чувствую, не умея определить. А потом, когда боль становится слишком сильной, я погружаюсь во тьму. В конце концов я укрываюсь в этой тьме.
Хотелось бы открыть глаза, но я не могу. Двинуться тем более. Такое ощущение, что функционируют только уши и еще кой-какие нейроны. И еще рецепторы, воспринимающие боль. Вот они в полной форме.
Я снова ныряю в темноту, с облегчением покидая мучительный туман.
Дорогой Ты,
мой лак на ногтях только что подсох. Так
В данном случае: представитель физического лица, который действует от имени и по поручению представляемого лица.
