ней был такой же ветхий плащик и старенькая шляпка, из-под которой выбивались непокорные золотые кудряшки.
– Боже мой, как ты меня напугала! – девушка нежно обняла ребенка, присев на корточки.
– Обещай, что не будешь больше так исчезать, – строго потребовала девушка.
– Посмотри, что я нашла, Кристи, – девочка с восхищением вытащила из-за пазухи щенка.
– Виктория, солнышко, ты же знаешь, мы не можем взять его себе, – расстроено произнесла девушка. – Нам самим приходиться трудно…
– Но, Кристи, – перебила ее девочка, – он совсем маленький.
– Да, Тори, но он вырастет и станет большим.
– Но если мы бросим его здесь, он не вырастет! Он умрет! – с отчаянием воскликнула девочка.
– Нет, Тори, он не умрет. Посмотри, какой он симпатичный. Кто-нибудь обязательно подберет его…
– Нет, Кристи, никто не возьмет его, потому что он бродяжка! Как мы… Богатым не нужны такие бродяжки! – девочка со слезами на глазах прижала щенка к себе.
Девушка тяжело вздохнула.
– Ну что мне с тобой делать? Ладно, раз мы бродяжки, я думаю нам нужно держаться вместе!
Девочка счастливо рассмеялась и тепло обняла сестру. Девушка подняла девочку на руки.
– Как жаль, что ты права, Виктория, богатым действительно нет до нас дела, – печально, как бы самой себе, сказала она.
Арсен с жалостью посмотрел на них. Он видел ее только со спины, но в ней было что-то такое трепетное, что у него мучительно сжалось сердце от ее последних слов. Какое непривычное чувство, подумал он.
– Позвольте мне возразить Вам, юная барышня, на такое заверение, – сказал он, подойдя к девушке. Девушка обернулась.
– Господи, как она красива! – изумленно подумал Арсен. Она была самой красивой девушкой, что когда-нибудь он видел. Даже во сне он и представить себе не мог существование такой восхитительной первозданной красоты. Ее большие выразительные глаза с удивлением смотрели на него. Они были пепельно-серые, пронзительные. Он никогда не видел таких волшебных глаз. Казалось, она смотрит прямо в душу, и что – то теплое и прекрасное, словно цветок под лучами солнца, просыпается и охватывает внутри все целиком томительной волной.
– Простите, сударь, Вы что-то сказали? – просто, но с вызовом в голосе спросила девушка.
Ее прекрасные губы произнесли вопрос, светящийся в ее восхитительных глазах. Ее звонкий и нежный вместе с тем, голосок помог Арсению справиться с оцепенением.
– Да, я… я, – он попытался вспомнить, о чем он хотел ей сказать, – я хотел бы помочь вам – наконец, сказал он.
Девушка нахмурилась.
– А я разве просила Вашей помощи? – с ноткой недовольство сквозившей в голосе спросила прекрасная незнакомка.
– Нет, но я богат, и… я мог бы вам помочь, если Вы…
– Что, если я? – ее изящные бровки недовольно нахмурились.
– Ну, мы могли бы с Вами… поладить. – Его губы скривились в усмешке. Он, наконец, пришел в себя, и в своей обычной непринужденной форме нагло осмотрел ее с головы до ног. Плащ был, распахнут, и под ним виднелось простенькое серое платьице. Но даже оно не могло скрыть ее роскошные формы, обещающие дарить наслаждение.
Девушка внимательно посмотрела на него. Она увидела так знакомый ей, похотливый блеск в его глазах. Порой ей казалось, что бог наказал ее этой красотой. Быть красивой в ее положении было даже преступно. Иногда ей хотелось изуродовать себя, чтобы не видеть похоти в глазах мужчин. Но она была бездомной нищей бродяжкой и они только что пришли в этот город в надежде на то, что может здесь им повезет, и она сможет найти работу и, хотя бы временное пристанище. Она не могла пренебрегать помощью, она должна была позаботиться о своей маленькой сестре. И, хотя богатый роскошно одетый сеньор и смотрит на нее так, но возможно, он хороший человек?!! Зажав свою гордыню в кулак, она обратилась к нему, стараясь не замечать усмешки его красиво очерченных губ.
Она сказала, отведя взгляд в сторону – Сударь, мы только что пришли в ваш город и ничего не знаем здесь,… но если Вы действительно хотите помочь, может, Вы подскажете, где я могла бы найти работу? Я умею хорошо готовить, могу шить и вязать. Я не боюсь никакой работы. Я могла бы стирать белье и мыть посуду, и убираться в доме, и… и все, что только угодно…
Она с надеждой посмотрела на него.
– Ну что ж, я думаю, такая умелица в моем доме не помешает.
Подъехала карета, и с ее козел спрыгнул юноша. Он подошел к ним и, протянув какие-то бумаги, с почтением обратился.
– Ваше сиятельство, все исполнено.
– Долго
