потом подбрасывал пустые бутыли из-под вина в кельи монахов и подкладывал остатки еды им в постель и в книги. Арсен любил затевать драки. Он нарочно цеплялся к кому-нибудь и выводил его из себя до такой степени, что послушник начинал драку. И тогда он получал истинное удовольствие за один проступок вдвойне. Он вволю забавлялся самой дракой. Арсений был ловким и неуловимым и с каждым разом становился все сильней. Он в кровь избивал противника и всегда побеждал раньше, чем их успевали разнять налетевшие монахи. Самым упоительным было то, что Арсен почти никогда не нес наказания. По правилам монастыря наказывали всегда только зачинщика драки, того, кто нанес удар первым.
Несмотря на свой бешеный нрав, Арсению нравилось постигать науки. Знания придавали ему уверенности в себе и, не смотря ни на что, уважение. Часто засиживаясь за книгами, он засыпал прямо за столом в своей келье, уронив голову на разложенные на столе книги. И тогда ему снился восхитительный сон. Во сне он, вернувшись, снова бежал по длинным коридорам и крутым лестницам своего замка. За ним, почти настигая, оглушительно лая, неслись рассвирепевшие собаки. И вот последний поворот, и впереди, в конце длинного коридора, видна спасительная кованая решетка. Добежав до нее, он разворачивается лицом к ненавистным созданиям. Он смотрит в их бешеные глаза. И он не боится. Он больше не дрожит от страха, как в детстве. Он больше не прячется в углу огороженной комнаты, закрывая уши руками. Нет, он смело идет на собак и берет их голыми руками. Он бьет их мордами о стены, оставляя на них следы крови врага. Отец выходит в коридор, смеясь, как и прежде, и его смех прерывается,… отец кричит, зовя собак, но они больше не услышат его. Они лежат мертвые, окровавленные у ног Арсения. На этот раз смеется Арсен. Арсений просыпался со смехом и оказывался вновь в монастырской келье. Но он знал, что придет день и его сну суждено будет сбыться. В памяти Арсения всплыл день возвращения домой. Отец не встретил его. Арсен шел по длинным коридорам, так трепетно хранившимся в его памяти. И вот он, столь долгожданный миг. Арсен входит в дымную, прокуренную комнату. Всюду знакомый разгром. Тут и там валяются храпящие полуголые мужчины и постанывающие от последствий побоев женщины. С порога Арсений видит отца. Он спит в своем кресле. У его ног дремлют собаки. Здесь все так же, как будто он никогда не уезжал из дома, словно он всего лишь вышел и вернулся назад. Все так же. Вот только отец значительно постарел. Арсен медленно прошел по комнате. Собаки тревожно вскинулись и зло зарычали. Отец сонно открыл глаза. Он удивленно заморгал и сел.
– Арсен?! – отец пьяно расплылся в ядовитой усмешке, которая звалась «дружеской» улыбкой.
– Да, отец, я вернулся, – сухо сказал Арсен.
– Вернулся, – пьяно умилялся отец, – Арсений вернулся, – обратился он к рычащим животным, – Как вырос-то! – он глупо захихикал, – Мой сын! – важно добавил он.
Арсен был потрясен. Из грозного напыщенного
