случилось, что старину Винса я уже навестил.
Я удивленно повернулся к Брайану. Он никогда и близко не подходил полицейским, а чтоб заявиться в участок – это вообще через край.
– Правда? Ты пришел к нему? В лабораторию?
Брайан снова сверкнул зубами.
– Нет. Я дождался, пока он пойдет пообедать, и последовал за ним в ресторан «Октавио» около Восьмой улицы.
Я кивнул. Я знал это местечко, но рестораном его назвать было сложно. Скорее забегаловкой; там подавали, пожалуй, худшую кубинскую еду в городе. Но дешевую. Такую же дешевую, как сам Винс.
– И что узнал? – спросил я.
– Кое-что чрезвычайно любопытное, – ответил Брайан, лучезарно помахав водителю цистерны, который неожиданно выскочил перед нами на дорогу. – Для начала замечу, что Винсент Масука и правда тебе друг. – Брайан приторно улыбнулся своей напускной улыбкой. – До определенной степени.
– Пожалуй, у всех есть предел, – заметил я.
– Тоже верно. Но у Винса предел гораздо дальше, чем ты думаешь. – Он замолчал и погудел пикапу с тремя гончими в кузове, который рванул через две полосы, судя по всему, с одной лишь целью – встать перед нами и сбавить скорость.
Потом Брайан свернул на правую полосу и обогнал пикап. Гончие с печальным безразличием проводили нас взглядом.
– Говоря короче, – продолжил Брайан, – детектив Андерсон хорошенько надавил на Винса.
– Чего он хотел?
Брайан опять улыбнулся.
– О, почти ничего, – весело заметил он. – Всего-то – утаить доказательства, подделать отчеты, солгать в суде – глупости, да и только.
– И Винс отказался? – изумился я.
Винс был некрупным парнем и, мягко говоря, нерешительным.
– Отказался. – Брайан кивнул. – В том числе и когда Андерсон заявился к нему – рвал и метал. Андерсон, кстати, пожаловался твоему начальнику, а тот предложил отстранить Винса от дела, если не будет паинькой. А потом… – Брайан выдержал театральную паузу. – Потом Винс сделал кое-что действительно немыслимое.
– Неужели? – полюбопытствовал я, пытаясь представить, на что же такое необычайное способен Винс, но не смог. – И что же?
– Он нагрянул к прокурору штата и рассказал обо всем, – торжественно ответил Брайан. – Принес доказательства, отчеты – в общем, все, к чему успел приложиться Андерсон.
– Да, – сказал я, – это действительно немыслимо.
Немыслимо, что правда, то правда. Разумеется, не то, что Андерсон приложился к документам, об этом я и так догадывался. Поразило меня другое. Во-первых, в участке никто и никогда ни на кого не докладывает – тем более прокурору штата; это против полицейского кодекса чести. Во-вторых, то, что это сделал Винс – известный тихоня, потрясало воображение.
– И что потом? Поэтому Кронауэр так быстро меня вызволил?
– О нет, дорогой мой братец, – возразил Брайан. – Избавься от наивных заблуждений. Мир не столь прост.
– Как
