будут другие заботы, – резко вмешалась Карлин. – Думай о своем народе. Может пройти немало времени, прежде чем мы увидимся вновь.
Солдаты вернулись в седла. Когда Келси вышла из дома, они смотрели на нее сверху вниз, некоторые с явным презрением. Воин с булавой, Лазарь, не смотрел на нее вовсе, устремив взгляд вдаль. Келси начала грузить свои вещи на лошадь – чалую кобылу, которая казалась посмирнее жеребца Барти.
– Полагаю, вы умеете ездить верхом, Ваше Высочество? – спросил солдат, державший поводья ее лошади. В его устах слово «Высочество» прозвучало как оскорбление, и Келси раздраженно выхватила у него поводья.
– Да, умею.
Надевая и застегивая свою зеленую зимнюю мантию, Келси перекладывала поводья из одной руки в другую. Она забралась на лошадь и глянула на Барти, пытаясь избавиться от ужасного предчувствия, что видит его в последний раз. Он состарился раньше времени, но это совершенно не обязательно должно означать, что он не проживет еще много лет. А предчувствия часто ничего не значат. Если верить Карлин, личная предсказательница самой мортийской королевы уверяла, что Келси не доживет до своего девятнадцатого дня рождения, однако же она все еще жива.
Она улыбнулась Барти, надеясь, что ее улыбка исполнена храбрости.
– Я скоро пошлю за вами.
Он кивнул, натужно улыбаясь. Лицо Карлин так побледнело, что Келси подумала, не упадет ли она вот-вот в обморок, но вместо это Карлин шагнула вперед и протянула ей руку. Это было настолько неожиданно, что Келси не сразу сообразила взять протянутую ладонь. За все годы, что Келси провела в коттедже, Карлин ни разу не брала ее за руку. Казалось, самое большее, на что она способна, это пара хлопков по спине, да и то случалось это не чаще, чем дождь в пустыне.
– Со временем ты все поймешь, – сказала Карлин, крепко сжимая ее ладонь. – Ты поймешь, зачем все это было нужно. Берегись прошлого. Смотри только вперед.
Келси нахмурилась. Даже в такой момент Карлин нужно было говорить загадками! Келси всегда знала, что не была тем ребенком, которого Карлин выбрала бы себе в воспитанники, что она постоянно разочаровывала Карлин своим неуправляемым нравом, своим недостаточным упорством. Она высвободила руку, посмотрела на Барти, и все ее раздражение улетучилось. Теперь он плакал в открытую, слезы катились по его щекам. Келси почувствовала, что и у нее наворачиваются слезы, но решительно взялась за поводья и повернула лошадь к Кэрроллу.
– Можем ехать, Капитан.
– Как скажете, госпожа.
Он взялся за поводья и повернул на тропинку.
– Выстраиваемся в ромб вокруг Королевы, – скомандовал он через плечо. – Будем ехать до заката.
Королева. Опять это слово. Келси пыталась представить себя королевой, но у нее ничего не получалось. Она приноровилась к шагу стражников, полная решимости не оглядываться назад. И обернулась лишь однажды, уже на повороте, и увидела, что Барти и Карлин по-прежнему стоят в дверях коттеджа, словно старый дровосек с женой из давно забытой
