плохие, – возразил младший. – Мама велела, чтоб ты иногда давал мне играть за тирца!
– Ладно, ты будешь с Тирлинга, но я тогда умею колдувать.
Понаблюдав за мальчиками некоторое время, Келси поняла, чем они на самом деле отличались от нее и почему так привлекли ее внимание: у этих ребят была компания. Они были друг у друга. Их отделяло от нее всего пятьдесят ярдов, но ей казалось, будто она смотрит на них с самой луны. Это чувство усилилось, когда во дворе появилась мать, полная женщина без намека на величавую красоту Карлин, и позвала ребят обедать.
– Эм! Мартин! Идите мыть руки!
– Нет! – ответил младший. – Мы еще не все!
Выхватив палку из валявшейся неподалеку вязанки хвороста, мать включилась в игру и принялась сражаться с мальчиками, которые восторженно хихикали и повизгивали. Наконец мамаша схватила обоих в охапку, и они, крепко обнявшись, пошли в дом. Сгущались сумерки, и, хотя Келси знала, что ей пора возвращаться, она не могла заставить себя ехать назад. Карлин никогда не выказывала нежности, даже по отношению к Барти. Максимум, на что могла рассчитывать Келси, – это улыбка. Пусть она была наследницей тирского престола, но у этих двоих было нечто большее.
К ужину она вернулась с опозданием. Барти и Карлин сильно волновались. Барти даже прикрикнул на нее, но Келси видела, что за его гневом скрывается облегчение. Перед тем, как отправить ее в постель, он обнял ее. Карлин же лишь смерила Келси неодобрительным взглядом и объявила, что в ближайшую неделю книжек из библиотеки ей не видать. В ту ночь Келси долго не могла уснуть, все еще пораженная открытием, как ее чудовищно, коварно обманули. До этого дня Келси считала Карлин если не родной, то своей приемной матерью. Но теперь она понимала, что у нее вовсе не было матери – лишь наставница, требовательная и отстраненная.
Два дня спустя, когда Келси снова позволили прокатиться верхом, она опять нарушила запрет Карлин, собираясь вернуться к чужому коттеджу. Но на середине пути она сдалась и повернула назад.
Непослушание не доставляло ей радости, лишь внушало пугающее ощущение, что Карлин следит за каждым ее шагом. Больше она никогда не уезжала дальше положенного расстояния, так что никакой внешний мир ей познать не довелось. Весь жизненный опыт Келси ограничивался лесом вокруг коттеджа, а его она изучила как свои пять пальцев еще к десяти годам. Теперь же, пересекая установленную Карлин границу в окружении стражников, Келси торжествующе улыбалась, внимательно разглядывая незнакомые места.
Они направлялись на юг сквозь самую чащу леса Реддик, который простирался по всей северо-западной части страны. Со всех сторон их окружали тирские дубы, подчас достигавшие пятидесяти-шестидесяти футов в высоту и смыкавшиеся зеленым куполом над их головами. Низкий подлесок состоял из незнакомых Келси растений. Их ветви напоминали ползучий корень, что помогал при аллергии и мог пригодиться для приготовления припарок.
