успела за ней закрыться дверь, как ко мне постучали, и я, удивившись, кто бы это мог быть, крикнула:
– Войдите!
На пороге появился красивый армянин лет сорока, который представился:
– Здравствуйте, Татьяна Александровна. Меня зовут Арам Хачатурович Пашьян. Можно просто Арам. Я здесь работаю начальником службы безопасности, и мне велели во всем вам помогать.
– Очень приятно, Арам Хачатурович, – ответила я, решив, что буду со всеми строго официальной, чтобы не допустить излишней фамильярности – не люблю я ее, и попросила: – Тогда не могли бы вы мне сказать, где я могу найти Антонину Ивановну и поговорить с ней?
– Пойдемте, я вас провожу, – пригласил Арам.
Мы вышли из номера и спустились на второй этаж, где, пройдя через ресторан, вошли в кухню.
– Тоня! Подойди сюда! – позвал Арам.
Неохватная бабища самого базарного вида, на которой просто дико смотрелся белоснежный халат, торопливо подошла к нам и вопросительно уставилась на Пашьяна.
– Ответь Татьяне Александровне на все ее вопросы! – приказал Арам.
– А я что? Я пожалуйста, – ответила Антонина Ивановна и перевела взгляд на меня.
– Скажите, Антонина Ивановна, это ведь вы по номерам конкурсантов паек развозите?
– Ну я, – кивнула она.
– Вопрос у меня к вам несколько неприятный, но… Скажите, а не было ли случаев, чтобы вы в силу каких-то обстоятельств взяли и заменили в этом пайке какие-то продукты на другие?
– Зачем? – удивленно уставилась Антонина Ивановна на меня.
– Ну, предположим, у вас в буфете на каком-нибудь этаже оказались йогурты или еще что-то с просроченным сроком годности. Вот вас и попросили заменить их на свежие из пайка, а конкурсантам отдать…
Закончить она мне не дала. Уперев руки в бока, она гневно уставилась на меня, уже открыла было рот, но, вспомнив о том, что рядом со мной Пашьян, чье присутствие начисто исключало использование в мой адрес ненормативной лексики, шумно выдохнула и сказала:
– Дура ты! Ты что же, решила, что я к этим отравлениям отношение имею? Да мы с мужем всю жизнь на кухне: я здесь, а он – в «Востоке»! Мы с ним четырех детей в люди вывели! Образование дали, квартиры с машинами купили, поженили не хуже, чем другие! А теперь внукам помогаем! Да я на этих отходах трех кабанчиков держу! Ты что же, думаешь, что я таким хлебным местом рисковать буду? Вот дура-то! – повторила Антонина Ивановна и спросила: – Все у тебя? – И, не дожидаясь ответа, пошла обратно к своему столу, где принялась что-то резать, причем коллеги посматривали в ее сторону без особой любви и сочувствия – видно, здесь Антонину Ивановну недолюбливали.
– Ты, Тоня, язык бы попридержала! – запоздало сказал Пашьян, на что та отмахнулась ножом и с сердцем сказала:
– Так обидно же, Хачатурыч! Я здесь с самого начала работаю, и никто обо мне слова плохого не сказал! А тут пришла эта фря и такое ляпнула!
– Извинись! – потребовал он.
– Ну,
