два утверждения: а) фундаментальный характер архетипа прежде всего доступен воображению и в первую очередь предстает в виде образа; поэтому б) метод архетипической психологии имагинативен. Ее изложение должно быть поэтическим и риторическим, а рассуждения не обязаны иметь логический характер. Поэтому ее терапевтическая задача состоит не столько в социальной адаптации и личностной индивидуации, сколько в работе над возвращением пациента к имагинальным реальностям. Психотерапия ставит своей целью развитие чувства души, срединной области психических реальностей. Поэтому метод психотерапии заключается в развитии воображения.
В архетипической психологии, наряду с развитием традиции Юнга и Корбина, осуществлялось возвращение к предшественникам, в частности, к неоплатонической традиции через Вико, к Ренессансу (Фичино) через Прокла и Плотина, к Платону («Федон», «Федр», «Менон», «Диалог», «Тимей») и далее – к Гераклиту. (Наряду с работами Корбина об Авиценне, Ибн Араби и Сухраварди, к этой традиции относятся работы Кетлин Рейн об Уильяме Блейке и Томасе Тейлоре, который перевел на английский язык основные произведения Платона и неоплатоников.)
Развитие этой традиции Хиллманом в эраносских[1] лекциях и статьях (Lopez-Pedraza, 1973а), Миллером на семинарах в Сиракузском университете, Лопесом-Педрасой в Каракасском университете, Муром (Moore, 1982) и Бором (Boer,1980) в исследованиях работ Фичино вносит в архетипическую психологию многие новые элементы по сравнению с юнговской психологией, в которой сильнее ощущается германская (Ницше, Шопенгауэр, Карус, фон Гартман, Кант, Гете, Экхарт и Беме), христианская, психиатрическая и восточная традиции. Архетипическая психология развивается более уверенно к югу от Альп.
В частности, вышеупомянутая неоплатоническая традиция остается явлением чисто западным даже при отсутствии эмпиричности в методе, рационалистичности в понятии или духовности в проявлении. Эта традиция рассматривает душу как первопринцип, помещая ее в качестве третьей первоосновы (tertium) между корневыми метафорами тела (материи, природы, эмпирики) и разума (дух, логика, идея). Душа как тертиум (tertium), как перспектива рассмотрения характеризовалась в качестве герметического сознания (Lopez-Pedraza, 1977), как esse in anima[2] и место расположения мира воображаемого. (Корбин и неоплатоники писали о посредниках или фигурах метаксы[3]). Тело, душа и дух составляют тройственную антропологию, еще более отделяющую архетипическую психологию от обычной западной дуалистической конструкции, возникшей еще до Декарта. Ее история ведется по меньшей мере с IX в. (Вселенский Константинопольский собор 869 г.) и включает, в частности, средневековую победу аристотелизма Аверроэса над платонизмом Авиценны. Последствия этого дуалистического подхода до сих пор ощущаются в том, что психическое стало неотличимым от жизни тела, с одной
Эранос – местечко в Швейцарии рядом с Асконой, где на протяжении многих лет проходили ежегодные встречи психоаналитиков-юнгианцев.
Метакса (
