мое…»! – хмыкнул я. Не слишком весело хмыкнул. А всё потому, что намёк относился не столько к фразе из знаменитой комедии, сколько к марксову «Бытие определяет сознание». Уж, моё бытие основательно поработало над сознанием!
– Пригласить «тётеньку»? – «догадался» «Важняк».
– И поживее!
Долго искать девицу не пришлось: она предавалась горю в пределах досягаемости. Точнее, в коридоре.
– Когда ушёл начальник УСБ?
Я устал задавать «красивые» вопросы, и поэтому изменил себе. Девица тут же собрала лоб в морщины.
– Так я же говорила, товарищ… то есть…
– Товарищ, товарищ!
– … товарищ генерал, я ушла, а они вдвоём с прокурором остались. Я же говорила!
– Вы не стали задерживаться?
Девица замешкалась с ответом.
– Ну, иногда шеф просил задержаться… когда приходили нужные люди… то есть, посетители. И я задерживалась. Но на этот раз такой просьбы не было. Мне даже показалось, что вчера шеф «попросил» бы меня, если бы я задержалась.
– Даже так?! «С вещами на выход»?!
Мы с «Важняком» обменялись быстрыми взглядами.
– Да, мне так показалось.
Видя, как глаз девицы всё время «съезжает» на покойника, я из соображений такта… или тактики решил не подвергать её дальнейшим страданиям.
– Ну, что ж: спасибо…
Девица направилась к двери, где и её и застиг «вопрос
на дорожку», он же – «на засыпку»:
– Значит, Вы ушли и больше не возвращались?
Было заметно – даже без бинокля – как секретарша очень постаралась не вздрогнуть. Да и её ответный текст «спиной к нам» тоже был «говорящим».
– Н… нет, не возвращалась…
– Тогда, всего доброго, но мы с Вами ещё встретимся.
Стараясь держать шаг с фасоном, девица вышла за двери, и первое, что я услышал, были слова «Важняка»:
– Врёт, как сивый мерин!
– Я тоже так думаю.
У меня и в самом деле не нашлось оснований для оппозиции. Правда, я их не слишком усердно искал: ведь, кроме оснований, у меня уже не находилось ни времени, ни терпения.
– Поедем к себе: не люблю я думать на ходу. А товарища пусть отгружают: нечего ему загрязнять окружающую среду.
«Важняк» оперативно распорядился – и «вольнонаёмные декабристы» из «суточников» засуетились возле трупа с полиэтиленовым мешком. Да, цивилизация, пусть в такой форме, затронула и наш городок. «При коммунистах» у нас «этого Запада» не было: «объект» укладывали на любую подходящую по размеру тряпку. Иногда это было одеяло, иногда – плед, редко – ковёр. Чаще всего транспортировали «жмурика» в простыне. И не всегда это делали наши верные «декабристы» из пятнадцатисуточников. Нередко приходилось напрягать и личные мышцы, подрывая, тем самым, здоровье и авторитет.
Оттого-то
