чтобы дело прошло в суде хотя бы «со скрипом».
Подполковник от огорчения даже хлопнул себя по ляжке.
– Ну, ты же сам говорил!
– Говорил! И правильно говорил!
Ляжечный хлопок меня не смутил, равно как и мелодраматические интонации в голосе «мента».
– Сынок у нас – «икона» для проверяющих! Вот, если бы не было у нас с тобой ни души, нас бы живо «определили в позицию»! А так – «нате вам, но есть нестыковки»! И все их – под нос чинушам!
Я перегнулся через стол, и похлопал по плечу скрежещущего зубами, но уже «находящегося в пути» «опера».
– Палыч, ты не подумай, что я заделался гуманистом. Я бы этого сынка, как говорится, «с нашим удовольствием». Но ведь «проколемся»! Голову на отсечение: «проколемся»! И взыщут не с чьих-то задниц: с наших с тобой! Да, мы с тобой не раз «правильно ориентировали судей». Но тогда удавалось «отсекать хвосты»! А здесь дерьмо лезет из всех щелей! И подчистить невозможно: только отрабатывать источники!
Подполковник вздохнул и поднял на меня усталый взгляд умных глаз. Это был взгляд умных глаз человека, потёршегося в жизни и потёртого жизнью.
– Петрович, я что, сам не понимаю, что ли? Неужели я не соображу, что значит для нас записная книжка с вырванными страницами, с отпечатками на ней, или пуговица?! Неужели я не понимаю, что всё это – не с сынка?!.. Хотя пуговицу можно «пришить» к любому клиенту…
– Но книжку не «пришьёшь»?
НачУУР вздохнул и развёл руками.
– Кстати, насчёт книжки… Петрович, я понимаю, что всё это значит. А ты?! Ты понимаешь, куда ты лезешь?
Не знаю, рассчитывал ли подполковник на моё потрясение, но я не потрясся, а, напротив, отдерзился в свою очередь.
– Значит, ты согласен с тем, что в книжке побывал не сынок?
– Разумеется!
Попытавшуюся образоваться паузу я тут же приговорил вопросом «с фланга» – тот сам «выдвинулся»:
– Перстня у сынка, часом, не нашли?
Только что «убитый правдой жизни», подполковник осклабился.
– Часом – нет, хотя искали больше часа.
Ухмылка не задержалась на лице «опера». И не только потому, что я поспособствовал этому. В куда большей степени этому порадела «правда жизни».
– Ладно, Петрович, «вернёмся к нашим баранам». Сразу – чтобы ты меня верно понял: у меня – семья. Жена и двое детей. И «старики» пока живы. А время на дворе, сам видишь, какое. Кто о них позаботится в случае чего? Государство? Какое? Союз? Так он «крякнет» со дня на день! А то, что придёт на его место, вряд ли будет лучше. Хотя, мне любопытно, что придёт взамен. И если меня сейчас «грохнут», как я смогу удовлетворить своё любопытство?
Подполковник обошёл стол кругом, и сел рядом. Обнял меня за плечи.
– Петрович, мы с тобой уже три года в одной упряжке. За это время
