То есть, ведут к разным лицам.
– Неплохо для начала, – неопределённо хмыкнул я: то ли осуждающе, то ли одобрительно, сам не понял. – И какой вывод ты делаешь?
«Важняк» развёл руками в стороны, чтобы тут же «обронить» их.
– Вывод, шеф – единственный: у нас нет «твёрдого подозреваемого». Больше того: пока нет заключения экспертиз, у нас вообще нет подозреваемых.
– Как нет?!
Удивления «Новичка» было неподдельным. И то: как это «нет», когда их – «хоть задницей ешь!». На любой вкус и цвет!
– А что же тогда есть?!
– Только подозрения. Только подозрения в отношении лиц, которых мы не можем пока квалифицировать подозреваемыми.
– А камера наблюдения?! – рванул из кресла «Новичок», но я уже возвращал его на место «самодержавным жестом».
– Так, ребята: не будем горячиться. Я согласен с обоими, но
не как Соломон из притчи, а как профессионал, объективно подходящий к оценке доказательств.
Я не кривил душой и не «косил под миротворца». Мне не понравилось заключение «Важняка», но я не мог не согласиться с его доводами. Вместе с тем, я не считал нужным «обсыпаться пеплом»: «Новичок» тоже был прав – и кое-что у нас имелось. Сейчас требовалось проанализировать это «кое-что», систематизировать его и восполнить пробелы. Ну, если не восполнить, то хотя бы определиться с возможностями.
– Что, там, ты говорил насчёт камеры наблюдения? – развернулся я к «Новичку». Тот с места попытался «соблюсти устав».
– Сиди! – поморщился я: никогда не приветствовал «строевой подготовки» в кабинете. Особенно взамен мыслей.
– Камера видеонаблюдения зафиксировала появление вчера в прокуратуре шестерых перспективных фигурантов.
– «Перспективных»?! – хмыкнул «Важняк», обращаясь ко мне «за поддержкой». Но я не «поддержал» товарища: что-то в отчёте
«Новичка» уже проглядывало. Что-то интересное.
– Продолжай. Только прежде уточни: «появление» или «присутствие»?
«Новичок» на короткое время ушёл глазами в сторону: отлучился за мыслью.
– Вы правы, товарищ генерал: секретаршу можно засчитать и туда, и сюда.
– Ты хочешь сказать, что секретарша «не совсем ушла» по окончании рабочего времени?
– Так точно: камера зафиксировала её появление у дверей прокуратуры в восемнадцать тридцать. Это при том, что «в спину» её сняли в восемнадцать ноль пять.
– Ну, я же говорил, врёт! – «попросил прощения» «Важняк».
«Косвенно» попросил, но оппонент понял, и с воодушевлением покосился на меня.
– Ну, а кто ещё «попал в объектив»?
«Новичок» даже не воспользовался шпаргалкой.
– Начальник УСБ, но это мы знали и без камеры, «Автандил», Михаил Огоньков…
– «Миша-китаец»?! – не выдержал «Важняк». И было, отчего: упомянутый
