раздулся от удовольствия, вернул диск сейфу, акт делу, и оперативно «сдулся».
– Ну, что: будем говорить правду?
– …
Секретарша не играла: она ещё честно не успела отойти от потрясения.
– Правду будем говорить? – «интеллигентно» продублировал «Важняк».
– Какую? – почти неслышно прошелестела губами девица.
– Единственную!
Я усмехнулся: не допрос из жизни, а прямо «Мёртвый сезон»: «Кто с тобой работает, говори?». На худой конец – «Место встречи…»: «Правду мы, выходит, говорить не захотели…».
– Чего Вы от меня хотите?
Девица вновь изготовилась к слезам, только на этот раз «Важняк» не выдержал линии.
– Во всяком случае, не любви! – нагло ухмыльнулся он. – Я не Остап Бендер, а Вы не Корейко. Поэтому я не хочу, чтобы Вы меня полюбили. Меня вполне устроят Ваши чистосердечные признания.
– В чём?! – тоже не выдержала линии секретарша: почти сорвалась на крик.
– В том, как совместно с другими, пока не установленными лицами, Вы осуществили акцию по переводу господина прокурора с этого света на «тот». Меня интересует, кто были второй, третий… ну, и так далее?
Девица уронила голову.
– Не было ни второго, ни третьего, ни «и так далее»…
– Вы хотите сказать, что в одиночку засунули этого кабана в петлю?!
Под грузом ухмылки лицо «Важняка» разъехалось в стороны.
– Не верю! Ну, вот, не верю! И не как Станиславский и даже не как Паниковский: как старший следователь по особо важным делам! Как хотите, не верю!
– И правильно делаете…
– Вот и Вы правильно сделайте! – тут же ухватился «Важняк». – Назовите мне тех, кто был с Вами?
Секретарша обречённо покачала головой.
– Это – бред, какой-то…
– Нет, это – правда!
«Важняка» прозвучал «гибридом» из осуждения и сочувствия.
– Вот это – правда!
Он постучал по сейфу.
– Вот это!
Теперь уже досталось папке с делом.
– А есть и другое!
Папка ещё раз поделилась содержимым – и «Важняк» помахал в воздухе сдвоенным листом.
– Значит, Вы утверждаете, что в тот вечер не возвращались в прокуратуру?
Секретарша не уловила многообещающего подтекста в голосе следователя и молча покачала головой.
– Может, и прокурору Вы не угрожали?
Теперь не понять следователя, «вышедшего открытым текстом», нельзя было и при желании, и девица встрепенулась. Правда, на окончательное постижение несколько секунд, всё же, ушло.
– А-а-а: в приёмной слышали?.. Ладно: этого я не отрицаю. Было: мы действительно ругались. Он поменял меня на молоденькую сучку, ну и…
– И Вы потребовали сатисфакции?
Девица
