style="font-size:15px;"> Ответ её не блистал оригинальностью, но подвижки были налицо… на лице.
– Зачем Вы вернулись в прокуратуру?
– Когда?
– В вечер убийства?
Руки секретарши немедленно взмыли вверх и завибрировали одновременно с голосом.
– Я не возвращалась!
– Ложь! – «приятно» улыбнулся «Важняк». – Камера наблюдения зафиксировала не только факт Вашего возвращения, но и время. Случилось это в восемнадцать часов сорок минут. Почему Вы вернулись именно в это время?
– Я не возвращалась!
Странно, но состояние девицы мне показалось близким к истерике, а её слова – к правде. Мозгов на качественную игру, да ещё «на чужом поле», у неё не хватало «по определению», но звучала она весьма правдоподобно. Даже правдиво. А это могло означать лишь одно: её слова были правдой. Хотя бы, в какой-то части.
– А когда Вы вернулись? – подключился я, тоже
«с максимальным дружелюбием» в голосе и во взгляде.
– Я не возвращалась!
Девица уже не могла сдержать слёз. Плакала она тоже убедительно: у меня на такие дела глаз намётанный. Положение становилось любопытным. И не её положение: наше с «Важняком» Одно дело – секретарша плюс остальные улики. И совсем другое – остальные улики минус секретарша.
Я немедленно озадачился взглядом, и вместе с ним покосился
на «Важняка». Тот отреагировал моментально: повернулся к сейфу и повернул ключ в замке.
– Не хотите по-плохому – по-хорошему будет ещё хуже!
С этими словами он вставил компакт-диск в проигрыватель.
– Смотрите и не говорите, что не видели!
Секретарша утёрла распухший уже нос платком и повернулась к экрану, на котором «человек, похожий на заведующую приёмной областной прокуратуры», входил в двери означенной прокуратуры. Таймер в углу кадра показывал восемнадцать часов сорок минут.
– Ну, что Вы теперь скажете?
Для начала девица не могла сказать ничего: она была изумлена. Даже потрясена. И потрясение её было каким-то «неправильным»: она явно потрясалась не фактом разоблачения, а наличием того, чего быть не могло, но было. Я «не первый год замужем», и понимал толк в подобных делах. Девица была «не из ЦРУ» – тутошняя, и подобная нестыковка, если не потрясала, то заставляла хотя бы задуматься о самой себе и причинах. И заставляла не «вообще» – уже конкретно меня.
– Это не я…
– Как это не Вы?!
«Важняк» даже «вскипел от негодования», правда, чересчур
старательно.
– Шуба Ваша?
Девица ещё раз припала к экрану.
– Шуба, кажется, моя, но…
– Капюшон Ваш? – не давал опомниться «Важняк». Секретарша растерянно пожала плечами.
– Вроде, мой…
– Сумочка Ваша?
