верёвки, оказалось на руках «не совсем родных и близких».
Насладившись зрелищем, я повернулся к секретарше, которая дополнительно к слезам протекла и тушью, густо теперь размазанной по лицу.
– Кого ждал прокурор в кабинете после окончания работы?
Девица вздрогнула, и испуганно вспорхнула глазами из-под наращенных ресниц.
– Я не знаю… Я ушла с работы вместе со всеми…
– Но прокурор оставался в кабинете?
– Кажется, да.
– «Кажется» – или «да»?
– Да.
Меня почему-то не удивило то, что секретарша не стала морщить узенький лоб, а лишь ниже опустила голову. Девица, похоже, уже начала догадываться о наличии у меня «козырного туза в рукаве».
– А зачем он задержался?
Секретарша неуверенно – или нервно – двинула плечом.
– Не знаю… Может – по делам?
– По личным? – хмыкнул я. Напрасно – и вопросил, и хмыкнул: иными делами прокурор у себя в кабинете не занимался.
Девица «задумчиво» выдула губы, затем всё же напрягла немногочисленные извилины, в основном, снаружи, а не внутри – и лицо её разгладилось.
– Как же я могла забыть?! Начальник УСБ домогался встречи! Он звонил, и просил меня предупредить шефа!
– Предупредили?
– Да, я оставила записку на столе в кабинете.
– Почему только записку?
Девица художественно отвесила нижнюю губу.
– Ну, вначале я позвонила шефу на сотовый, но он не отвечал. Наверно, был отключён.
– Хорошо, – на манер слепого «прополз» я ладонью по лицу: дурная привычка. – Начальник УСБ, говорите…
Я переключил взгляд на «Важняка» – и тот хищно блеснул глазами.
– Это уже кое-что, шеф.
– Вы свободны, – сухо кивнул я секретарше. – Пока…
Это «пока» достало секретаршу уже в пути следования. Она вздрогнула, и у неё подкосились ноги. Заметно подкосились. Как минимум, заметно для нас с «Важняком». Почему-то сразу чувствовалось, и чем дальше, тем больше: девица явно не относилась к категории лиц, которые «ни сном, ни духом». Но одной её для полноценной версии не хватало: требовались иные действующие лица. Девица хорошо укладывалась на диван, но не в схему.
– Что-нибудь интересное нашли?
Это я «потревожил тылы» в лице судмедэксперта, который усердно колдовал над покойником. Эксперт на время отставил «муки творчества».
– На первый взгляд, ничего интересного: никаких телесных
повреждений. Ни ссадин, ни царапин, ни синяков, ни шишек,
не говоря уже о переломах.
– То есть, следов борьбы не наблюдается?
– Пока я их не нашёл.
– А след от укола? – на киношный манер осенило меня: чем чёрт не шутит?!
– Инъекция?
