топливозаправщиков, и десятков других машин аэродромной службы.
Весьма сложное механическое и логистическое хозяйство аэропорта ежесуточно потребляло сотни тонн авиационного керосина (точнее – продукта 51), бензина и дизельного топлива. Мощные двигатели тягачей, автозаправщиков, целого косяка специальных машин, обеспечивающих чистоту и требуемую «сухость» ВПП, переваривали это топливо в горячих цилиндрах и выбрасывали его остатки сизым, синим, чёрным выхлопом в окружающую аэропорт атмосферу (так и хочется написать атмосфера через «э» – атмосфэра!).
При этом вся механическая братия, пыхтела, стрекотала и сигналила. Каждый механизм по-своему, и всяк – на свой лад.
А, ещё хрипели и переругивались между собой громкоговорители, принадлежащие различным аэродромным службам. Может, и не переругивались, просто так они общались друг с другом, как цыгане в большом городе, которых каким-то ветром перенесло из необозримого свободного пространства ковыльных степей в каменно-бетонные джунгли. Все блага «цивилизации» – для них. Водопровод, душ и теплый туалет! Лифт! Телефон!
Живи и радуйся? Нет, выходили эти славные люди из удобных квартир на городские улицы, собирались у своих подъездов теплыми летними вечерами. Грустили и веселились. Изредка – пели.
Общались. Шумно. И, шумным своим общением пытались подавить, или заглушить неистребимую тягу к простору, к Свободе, в конце концов! Проходя мимо этих замечательных людей, иной раз подумаешь всё – наступает последняя секунда перед кровавым побоищем. Нет, граждане, это обсуждали и устанавливали черноголовые красавцы и красавицы завтрашние цены на тапочки домашнего пошива, которые повсеместно продавали старушки, нанятые из толерантного местного населения. Что может быть проще и понятнее?
И светового оформления хватало в аэропорту, с избытком. Везде горели оранжевые и, почему-то называемые «дневного света», лампы прожекторов, фонарей, и светильников, сигнальных столбиков на автостоянке и красные фонари на концах шлагбаумов.
Среди этого бесплатного цвето-шумового бытия, наш герой – Андрей, подняв воротник канадского пуховика, топтался, как конь, недалеко от решетчатой калитки под табличкой «Служебный вход». Коричневый портфель хозяина в ожидании лучшей доли прислонился к холодному металлу. Ожидание затягивалось и замерзающий портфель, поскрипывая, начал слегка заваливаться на правый бок. Его хозяин завернул холодным пальцем рукав куртки и посмотрел на часы.
– Рейс уже объявили. Должны бы уже быть… а, вот и они!
От здания Аэровокзала, подняв узкие воротники форменных шинелей и пряча руки в карманах, шли три человека. Судя по блестящим золотым галунам – Командир, Второй пилот и Бортмеханик.
Андрей ловко засеменил навстречу людям в синих шинелях, доставая из внутреннего кармана заготовленную для этого случая бумажку. Обычную бумажку, писчую. Но были написаны на ней слова заветные, от человека нужного, с просьбой помочь и т. д. К обычной бумажке прилагались и знаки обычные –
