только в Поселке Андрей сможет почувствовать себя настоящим мужиком. Тогда почувствует, когда принесёт домой или подстреленную дичь – глухаря или куропаток, или четверть тонны мяса – лося, или бросит небрежно в сенях своего дома с десяток муксунов, свежевыловленных, а то и нельму, килограммов тридцати веса! А? А – ещё стерлядь, осётр сибирский, полагающаяся при этом икра? К мясу и рыбе – закуски соответствующие – клюква и брусника, никогда не покидающие стол местного жителя. Что ещё? Княженика, допустим, она же – северная земляника, самая ранняя в этих местах ягода. Она поспевает уже в начале июля. Её кустики на всех опушках и полянах, цветёт она розовато-сиреневыми или малиновыми цветами. Плоды у неё такого же цвета, а по аромату не уступают землянике. Или морошка – удивительная ягода, которая растёт только здесь. Красивая, вкусная и полезная ягода. Придёт весна и кочки на болотах покроются невысокими кустиками с белыми цветами. Летом на месте цветков созреют сначала желтовато-розоватые, позднее красные твёрдые ягоды. Похвалился Миша и библиотекой, и тем, что самолёт зимой к ним, в поселок, летает по расписанию, если, конечно позволяет погода, два раза в неделю. А летом – можно на моторке, по протокам, часа за три добраться до райцентра. Если что, конечно, срочно, вертолёт прилетит. С врачом. Своего врача в Посёлке нет. Есть фельдшер. Хорошая женщина. У неё покупают настойку боярышника – «Боярку», считается она и лекарственным средством, и деликатесом.
Под конец, совсем уже очумевший в море новой информации и принявший решение лететь именно в это Посёлок Андрей услышал слова Миши:
– Лук-чеснок полезный, однако, овощ, но у нас не растет. Вот и зубы потому, – Миша потыкал пальцем по остаткам зубов. – Зато картошка, да, только у нас одних и растет, на всем Севере, большая, как голова ребенка. Правда не едим её, только в крайнем случае, странная она какая-то, внутри полая и кожура такая же, как и снаружи. Даже учёные приезжали, смотрели! Чудно!
3
Пока вокруг самолёта ходили люди в чёрных меховых комбинезонах, выполнявшие предполётный регламент и не тарахтел мотор, Андрей рассматривал попутчиков – десяток пассажиров в живописной меховой одежде, покрытой разноцветным орнаментом.
Весьма необычным, надо заметить, орнаментом – среди переплетения коряг и оленьих рогов, он высмотрел, на одном из малахаев, изображение человеческого глаза, выглядывающего из кольца Мебиуса. Точно, как на американском долларе.
Мысли его плутали и лениво путались: «Странные, мордашки… на кого же они похожи? Глаза, скулы, волосы… и этот знак на шубе, или на чём? Надо будет спросить – как называется. От бутылок… не отрывают взглядов, не видели никогда, что ли?»
Зачихал, наконец-то, закашлялся простуженный мотор, начал свое нехитрое дело – развивать крутящий момент и обеспечивать тягу винта. Скоро повеяло легким теплом из решеток под ногами и в таком убогом на дизайнерские решения салоне стало удивительно уютно.
