вези их в кутузку. Холл ты меня слышишь?
– Да, сэр.
В это время Тим с удивлением наблюдал, как серебристый «Опель» медленно скатывался задним ходом на проезжую часть, потом неожиданно взвыл, в окне возникла верхняя половина рыжеволосого парня, который, ухватив руль, раскрутил его по часовой стрелке, – и машина унеслась, стремительно истаяв до блестящей точки.
Тим бросил майк, нажал на педали, включив иллюминацию, и вскоре несколько сократил расстояние, но погоню все же ему начать не удалось: вырулив на Кратер, он не увидел преследуемого.
Он развернул машину, выключил мигалки и медленно продвигался по проезжей части, заглядывая в каждую боковую улицу.
Начинали слипаться глаза. «Ты его упустил, – услышал он в голове. – Ты его проморгал». Он свернул в первый попавшийся переулок, прочертил его до основания, снова свернул. Выехал на Баунд-лейн, потоптался немного у супермаркета «Ле Рой» и тихим ходом поплелся обратно.
Надо бы сообщить. Пусть Мертон ищет. «Такое дело, – выговаривала усталая мысль, – надо сразу за руку брать».
В следующую смену Тим был вынужден дежурить вдвое больше обычного.
В управлении катастрофически не хватало людей, и поэтому заведенные с некоторых пор Генри Пирацки сдвоенные смены, очень часто чередующиеся, с перерывом на сон, плюс никаких выходных – ни для кого не были новостью. Внутренний подъем оттого, что больше работают и соответственно больше зарабатывают, понемногу сменился апатией и безразличием.
Первой ласточкой дезорганизации, пролетевшей над полицейским гнездом, явилась история о сухощавом Гастингсе, который несколько часов кряду гонял бездомных грабителей по всем закоулкам, и, наконец, застукав, спешился из машины, молвил им: «Арестованы», после чего хлопнулся на одного из них и заснул беспробудным сном. Тогда эта история еще вызывала улыбки, но все последующие нагрузки до того измотали полисменов, что никакой сверхгэг уже не мог вывести их из состояния необоримого равнодушия.
Все неожиданно стали ревнивы по отношению к чужому сну и если, к примеру, кто-нибудь выяснял, что Мак Брайд или Тэд Гейл заспали где-нибудь под аркадой, то все не успокаивались, пока до этого не дознавался Пирацки и не воздавал провинившимся наказание полной чашей.
Прикорнуть безнаказанно часок-другой где-нибудь в укромном месте считалось самым обыденным делом. Патрулю было легче в этом отношении. Смертниками считались те, кого Пирацки отправлял дежурить на своих двоих. Ник Симмонс рассказывал, как он однажды стоял на перекрестке, выгадывая номер какой-то желтой клячи, когда в его голове сверкнула молния, и когда ее свет изгладился из его сознания, он обнаружил себя сидящим на коленях, с клонящейся к асфальту головой.
В патрульных машинах научились спать таким образом, что, когда Пирацки требовал связи, мигом выходили на нее, включая на минуту сознание, как зажигают на минуту торшер, чтоб взять ключи с полки, отвечая свежими голосами удивительно в такт и лад шефу, после чего микрофон безвольно
