Бергсоном в 1911–1922 годах в таких работах, как доклад «Философская интуиция», в работе «Восприятие изменчивости», во второй части «Введения» к сборнику «Мысль и движущееся» (См. об этом: Там же. С. 440). По замечанию исследователя, «в формировании бергсоновской концепции интуиции ведущую роль сыграли идеи французского спиритуализма о непосредственном постижении фактов сознания в рефлексии, учения стоиков и Плотина и философия Канта» (Там же. С. 289–290). Интуиция у Бергсона предстает как способ познания, философский метод, максима поведения (Там же. С. 291–292). К различным аспектам этого основополагающего бергсоновского понятия еще предстоит обратиться в дальнейшем.
323
Бергсон А. Философская интуиция. С. 165; курсив мой. – E. P. «Mais, à mesure que nous cherchons davantage a nous installer dans la pensée du philosophe au lieu d’en faire le tour, nous voyons sa doctrine se transfigurer. D’abord la complication dimi nue. Puis les parties entrent les unes dans les autres. Enfin tout se ramasse en un point unique, dont nous sentons qu’on pourrait se rapprocher de plus en plus quoiqu’il faille désespérer d’y atteindre. En ce point est quelque chose de simple, d’infiniment simple, de si extraordinairement simple que le philosophe n’a jamais réussi à le dire» (Bergson H. Lintuition philosophique. P. 75; курсив мой. – E.P.). В контексте всего философского наследия Бергсона, правда, несколько удивляет столь развернутая метафора пространственного характера.
Когда М. Мерло-Понти интерпретирует концепцию, изложенную в «Материи и памяти», его строки адресуют довольно явно и к «Философской интуиции». Мерло-Понти называет первичную интуицию «интуицией интуиций», «центральной интуицией» и, полемически заостряя формулировку, пишет: «она совсем не „невесть что“, как иногда несправедливо считают, то есть проявление некоей не подлежащей контролю гениальности» (Мерло-Понти М. Сам себя созидающий Бергсон. С. 213).
324
Бергсон А. Философская интуиция. С. 168. «… Quelque chose de subtil, de très léger et de presque aérien, qui fuit quand on s’en approche, mais qu’on ne peut regarder, meme de loin, sans devenir incapable de s’attacher a quoi que ce soit du reste, meme a ce qui passe pour capital…» (Bergson H. L’intuition philosophique. P. 78).
325
Бергсон А. Творческая эволюция. С. 236; Bergson Н. L’évolution créatrice. P. 259.
326
Бергсон А. Творческая эволюция. С. 235; Bergson Н. L’évolution créatrice. P. 258.
327
Бергсон А. Творческая эволюция. С. 235; «Il n’y a pas de système durable qui ne soit, dans quelques-unes au moins de ses parties, vivifié parl’intuition» (Ibid. P. 259).
328
У Бергсона слово «символическое», в сущности, практически всегда подразумевает «знаковое».
329
Бергсон А. Философская интуиция. С. 166; курсив мой. – Е. Р. «Si le philosophe n’a pas pu en donner la for mule, ce n’est pas nous qui y réussirons. Mais ce que nous arriverons à ressaisir et à fxer, c’est une certaine image intermédiaire entre la simplicité de l’intuition concrète et la complexité des abstractions qui la traduisent, image fuyante et évanouissante, qui hante, inaperçue peut-être, l’esprit du philoso phe, qui le suit comme son ombre à travers les tours et détours de sa pensée, et qui, si elle n’est pas l’intuition même, s’en rapproche beaucoup plus que l’expression conceptuelle, nécessairement symbolique, à laquelle l’intuition doit recourir pour fournir des „explications“» (Bergson H. L’intuition philosophique, P. 76; курсив мой. – Е.Р.).
Согласно комментарию известного исследователя, «описание взаимодействия интуиции с образом сразу заставляет вспомнить изложенную в работе „интеллектуальное усилие“ концепцию динамической схемы, служащей первичным импульсом к пониманию и выражающейся через посредство образов. об образах-посредниках Бергсон говорил и во „Введении в метафизику“, противопоставляя их понятиям, имеющим лишь символическое значение» (Блауберг И. И. Анри Бергсон. с. 440). Однако в трех названных работах («Введение в метафизику», «Интеллектуальное усилие», «Философская интуиция»)
