расхохотавшись, сказал:
– Джилли, какой же ты наивный! Неужели думаешь, что мой дядюшка допустит это?
– Он никогда не ограничивал меня в деньгах. В любом случае, с тех пор, как мне исполнился двадцать один год, я мог брать столько, сколько хотел. Я не могу прикасаться только к своему основному капиталу.
– Ну что ж, если дядя будет не против, то я сам этого не допущу! Я не такой уж нахлебник. Это шутка.
– Мэтт, что случилось?
Ответом на вопрос снова стало продолжительное молчание, но в голосе кузена звучало столь неподдельное сочувствие, что Мэтью не выдержал.
– Джилли, в поисках денег я уже сбился с ног! – произнес он скорее с видом провинившегося и насмерть перепуганного школьника, чем джентльмена, перешедшего на третий курс университета. – Я не знаю, что мне делать!
Герцог взял его под руку.
– Мы добудем деньги, Мэтт, не бойся! Но что стряслось? Ты проигрался!
– О нет, это не долг! Однако я не знаю, что делать! Речь идет о нарушении обязательства жениться!
Такое откровение потрясло герцога.
– Нарушенное обязательство! – воскликнул он. – Мэтт, я не знаю, во что ты впутался, но кто мог предъявить тебе иск на такую сумму?
– Не мне! Иск предъявят тебе! Полагаю, через моего отца. Чтобы не упоминать наше имя в суде! Все знают, как ты богат!
– Какой же я дурак! – медленно произнес Джилли. – Ну конечно! Однако ты действительно предложил этой даме выйти за тебя замуж?
– Ну да, кажется, да, – с несчастным видом отозвался Мэтью. – Знаешь, как бывает, когда пишешь письмо?
– Ты писал ей письма?
– Ну да, только я не думал… И она не ответила ни на одно из них! – с обиженным видом добавил Мэтью.
– Мэтт, у нее много твоих писем?
– Письма не у нее, а у этого парня, который утверждает, будто он ее опекун. Он говорит, что у него полдюжины моих писем. Не пойму, как я умудрился написать так много, потому что, ты же знаешь, обычно я этим не увлекаюсь! Но она была такая красивая! Джилли, ты себе даже представить не можешь!
– Где ты с ней познакомился? Не в Лондоне?
– О нет! В Оксфорде! Она рассматривала витрину магазина, и с ней была леди… Ну, я думал, что это леди, хотя, когда познакомился с ней поближе, понял, что никакая она не леди, но это было незаметно, и она сказала – это ее тетя и ее зовут миссис Доверкорт, хотя наверняка это совсем не так. Как бы то ни было, но Белинда уронила свой ридикюль, и, конечно же, я его поднял, и… вот так все и началось!
Герцог, несколько сбитый с толку таким путаным объяснением затруднительного положения, в которое попал его кузен, предложил обсудить проблему в уединении библиотеки Сэйл-хауса. Мэтью согласился, но, тяжело вздохнув, добавил: он не понимает, что можно с этим поделать.
– Джилли, я не допущу того, чтобы ты платил эти деньги, и точка! Хорошо тебе говорить, что ты можешь брать, сколько заблагорассудится, но представь, какой поднимется переполох, если снимешь такую сумму! Это обязательно дойдет до моего
