колебаний признают оправданность притязаний человека, чьи надежды были столь жестоко разрушены.
Второе письмо было куда менее вежливым.
Герцог отложил оба послания в сторону.
– Мэтт, кто такой этот Ливерседж? – настойчиво спросил он.
– Я не знаю. Заявляет, будто он опекун Белинды.
– Но что это за человек?
– Я же говорю тебе – не знаю! В глаза его никогда не видел. Я не имел представления о том, что у Белинды есть опекун, пока не получил от него письмо.
– Разве он не был с ней в Оксфорде?
– Нет. Кроме того, если мне не изменяет память, ни Белинда, ни миссис Доверкорт его ни разу не упоминали. Для меня подобное стало огромным сюрпризом!
– Мэтт, все это попахивает мошенничеством. Не думаю, что он ее опекун!
– Возможно, и так, но какова вероятность этого?
– Видишь ли, не могу утверждать наверняка, но, мне кажется, он не сможет возбудить иск. Разумеется, если против тебя действует не сама Белинда, по поручению которой тебе и пишет тот джентльмен.
Мэтью задумался.
– Не думаю, что Белинда способна на такое, – произнес юноша. – Но кто знает? Мне кажется, она с самого начала меня соблазняла и невинности в ней было не больше, чем в девицах Хеймаркета.
Герцог, бросив еще один взгляд на письма, встал со стула. Подойдя к столу, налил два бокала вина. Мэтью молча наблюдал за ним.
– Кем бы он ни был, – наконец заговорил Мэтт, – очевидно одно – он собирается причинить мне крупную неприятность. Кроме того, имеется и такой неопровержимый факт, как то, что у него в руках эти чертовы письма!
– Верно, – согласился Джилли. – Все чертовски сложно.
– Джилли, – безжизненным голосом произнес его кузен, – даже если дело не дойдет до суда, оно дойдет до моего отца и до моего дяди, что будет не менее ужасно!
Мэтту незачем было объяснять, насколько ужасно это будет. Герцог с трудом сдержал охватившую его дрожь.
– Бог ты мой, этого нельзя допустить! Они ни о чем не должны узнать! – воскликнул его светлость.
Мэтью оперся локтями о колени и положил подбородок на ладони.
– Если бы только я знал, что делать! – застонал он.
Джилли, протянув ему один из бокалов, сказал:
– Выпей вина. Гидеону что-нибудь об этом известно?
Мэтт, приняв бокал, сделал небольшой глоток.
– Нет. Я хотел… То есть, хочу сказать, я об этом подумывал, если бы у меня не осталось другого выхода… Но ты же знаешь Гидеона! – Заметив удивленное выражение, появившееся на лице Джилли, юноша добавил: – Хотя, скорее всего, не знаешь, потому что ты ему нравишься! Но он чертовски остер на язык! Более того, он всегда находит повод меня подразнить… Однако если ты считаешь, что мне следует ему рассказать…
– Нет,
