другой стороны, при всем благожелательном и сочувственном отношении сионистов, фолькспартай и объединенцев к украинскому движению, линия поведения этих партий в Раде была слишком осторожной и нейтральной, а потому не могла сгладить основного внешнего впечатления о борьбе между евреями и украинцами…
Истина же заключалась в том, что со времени провозглашения Украины самостоятельным государством еврейство поделилось на два лагеря. Евреи-ассимиляторы заняли позицию явного несочувствия и отрицательного отношения к самой идее образования отдельного Украинского государства. Наоборот, национально настроенное еврейство, а в особенности сионисты и территориалисты, стремящиеся к созданию еврейского государства, не могли не сочувствовать таким же стремлениям украинского народа. К великому несчастью, евреи-ассимиляторы, составляющие самую незначительную часть еврейства, являлись лидерами общероссийских объединений, везде и всюду выступали в качестве таковых и приковывали к себе всеобщее внимание. Наоборот, деятели еврейских политических партий работали почти исключительно в своей замкнутой среде, и их взгляды, их позиция в украинском вопросе оставались для широкой публики неизвестными или, во всяком случае, не вполне ясными.
В этой отгороженности еврейских партий заключается также объяснение той ошибки, в которую часто впадают даже весьма вдумчивые и универсально образованные круги по вопросу о мере прикосновенности еврейства к большевизму. О каждом публичном выступлении Троцкого знает весь читающий мир. Те же речи, которые произносятся лидерами еврейских национальных партий на их собраниях и съездах, редко становятся известными за пределами еврейства.
Невольно вспоминаются слова Герцена по национальному вопросу. «Исключительное чувство национальности никогда до добра не приводит»…[7]
Трудно было обывательской мысли поспевать за быстро сменяющимися событиями, вносившими такую коренную ломку в круг старых понятий и навыков. «Der Wunsch ist der Vater des Gedankens», – говорят немцы. Но есть еще более меткая русская поговорка – «привычка – вторая натура». И желания, стремления и вкусы людские находятся в большой зависимости от комплекса привычек. Прибавьте к этому инстинкт подражания и стадности и – станет вполне понятно, почему средний, особенно городской обыватель не мог так скоро переварить в своем сознании всех перемен и новшеств. Украинский язык был в представлении многих таких обывателей деревенским наречием, на котором говорят мужики. Такое же представление о французском языке имели, между прочим, жители городов Франции, воспитанные на культуре и языке Рима, в дни принадлежности территории нынешней Франции к великой Римской империи. И кто бы мог в те времена поверить или предвидеть, что на развалинах Римского государства и римской культуры возникнут новые государства с новой культурой. Кто мог ожидать от «варваров», населявших тогда британские острова, что они дадут миру Шекспира?
С
