расшаркивались перед ним, заводя разговоры ни о чем, лишь бы обратить на себя внимание того, в чьих руках вскоре будет сосредоточена власть над ними. В тоже время группа, что стояла по другую сторону зала, молчаливо взирала на своих оппонентов, ожидая самого худшего.
В это время слуга объявил:
– Могущественная и справедливая, лучезарная и добродетельная, мудрейшая правительница наша Зейна и наследный принц Зедул!
Тогда, как группа, окружавшая князя, от неожиданности замерла в безмолвии, другая группа радостными возгласами приветствовала явление правительницы и принца. Зейна проследовала к трону и уселась на него. Сын встал рядом по правую руку от нее. Слева у трона, как это предусмотрено дворцовым этикетом, расположился начальник личной стражи правительницы. В то же время обе входные двери распахнулись и в зал вошли несколько десятков воинов личной охраны, которые выстроились в линию вдоль обеих стен. Среди гостей невольно прокатился ропот недоумения от того как разворачивались события. Правительница подняла руку. Все замолкли. В наступившей тишине Зейна проговорила голосом, который был услышан всеми присутствующими:
– Я собрала вас здесь по двум причинам, обе из которых требовали вашего присутствия. Первая из них: я в вашем присутствии, как того требует наш закон, отрекаюсь от трона в пользу моего сына Зедула, оставаясь матерью правителя. – После этих слов слуги внесли в зал еще один трон. Он был меньших размеров. Установили его рядом с троном, на котором восседала Зейна. Она тут же встала и пересела на вновь установленный трон. – Прошу тебя, правитель Зедул занять свое место на троне. Теперь, если ты позволишь своей матери завершить начатое, я хотела бы перейти ко второму вопросу.
– Прошу тебя, мама! – Целуя ей руку, ответил Зедул.
– Слушайте все внимательно! – Зейна встала в полный рост. – Я обвиняю в заговоре с целью завладения троном дядю моего покойного мужа, князя княжества Заман Азата! Я обвиняю его в том, что, замыслив стать правителем Лабундии, он решил избавиться от наследника трона, для чего привлек к делу колдуна-чернокнижника Асана, который и навел на моего сына болезнь, обрекавшую его на гибель. И все свершилось бы по его замыслу, когда бы небо не воспротивилось его стремлениям и не прислало бы мне врачевательницу, сумевшую не только восстановить здоровье сына, но и развеять колдовские чары, которые навел на него Асан.
– Все это – гнусная ложь! – Вскричал князь. – У тебя нет тому никаких доказательств! Напротив, я принимал исчерпывающие меры к восстановлению здоровья принца, обращаясь ко всем твоим вассалам с призывом обратить все силы к тому, чтобы разыскать нужного врачевателя. Не по моей ли просьбе старейшина Улем прислал к тебе ту врачевательницу, о которой ты только что сказала? Пусть скажет Улем.
– Действительно когда-то ко мне приезжал гонец от князя с его просьбой направлять во дворец всякого,
